Зато двое других были несколько иного мнения о той истории, в которую, неожиданно для себя, вписались благодаря поискам астронавта Питера Келли.
— Мне кажется, дорогие собратья, здесь скрыт такой крепкий орешек, что как бы мы об него все зубы не обломали, — заметил программист Говард Эйкен. — И еще нужно подумать, что выгоднее, найти нам этот самолет, или оставить его в покое.
Сам капитан, особо не протестовал против завтрашних подводных поисков погибшего бомбардировщика. Но по завершении рассказа своего яхтенного механика, сердито нахмурился.
На его, моментально ставшем очень серьезным, лице можно было прочесть столь же явное сожаление о том, что, против своей воли, оказался вовлеченным в столь сомнительную переделку.
— Ладно, утро вечера мудренее, — мрачно заявил он. — Ну а пока все расходитесь по местам.
Только всё услышанное от астронавта было столь неожиданным, что распоряжение пришлось отдавать дважды.
— Свои заботы, господа, оставим на завтра! — окончательно подвел Крис Джонсон итоги внепланового «летучего» совещания. — Плавание продолжается!
Первым после этого по крутой лесенке-трапу он выбрался на палубу, чтобы занять там свое привычное место у штурвала.
Однако, не успели другие последовать его примеру, как в люк снова глянуло, встревоженное пуще прежнего, лицо яхтенного капитана Криса Джонсона.
— Полундра! — громко закричал он, после чего, все тем же взволнованным голосом, объяснил причину возникшей тревоги. — Человек за бортом!
…Спасательная камера с затонувшей субмарины, вырученная Бьенолом с помощью взрывчатки из подводного плена, могла стать тем средством, на которое рассчитывали островитяне, надеясь выпутаться из угрожающей им «беды», разнесённой из подземелья рыжими приматами и слепыми крысами.
— Сама металлическая сфера, всплывшая посреди лагуны острова, по своим качествам вполне подходила, — по мнению пришельца Бьенола. — для того, чтобы переждать в ней до прихода спасательного судна.
Зато как самостоятельное плавучее средство, да еще рассчитанное на длительное путешествие нескольких человек по океану, она никуда не годилась!
И верно. Чтобы точно описать ее, достаточно любому представить чуть сплющенную, словно побывавшую под гигантским прессом, стальную цистерну с герметично закрывающимися люками, имеющимися на всех четырех сторонах.
Правда, в нижней части, там, где камера напрямую была связана с коммуникациями подводной лодки, находился еще и переходный отсек, имевший шаровидную форму. Но, вот он-то как раз и пострадал более всего, когда грохнули — одна за другой пластиковые мины, отделяя камеру от погибшей субмарины. При этом, сработав, как ножницы акушера, избавляя новорожденного от материнской пуповины.