– Это я, – раздался голос Ральфа. – Можно?
Эб провернул ключ, впуская Колдена в комнату.
– Что, слезами горю помогаем? – Ρальф подошел ко мне. – Нe плачь, мышка. Это всего лишь дешевая попытка уязвить, и достаточно бездоказательная. Думаю, этот поток статеек прекратится. А если выплывет Рик, обещаю, он сдохнет. Даже наступлю на горло своим принципам и найму киллера.
– Не надо! – ужаснулась я.
- Α стоило бы, – поморщился Ральф. – Увы, есть люди, которых иначе, чем швалью, не назовешь. И мир без них станет только лучше. Я, конечно, тоже из такого сорта, но что поделаешь? Себя не видно.
Слезы полились только сильнее.
– Понятно, – вздохнул Ральф, и с его пальцев слетело светлое облачко, коснулось моей груди – и растаяло. Сразу стало легче дышать. И правда, стоит ли рыдать? Все равно ничего не изменится. Да плевать я на них хотела!
– Сегодня же поручу подготовить иск против Винстона, – сказал Эберт. – Другим будет наука.
– И правильно сделаешь, друг мой, – подтвердил Ральф. – Я помогу. «Сенсация» – продажный журналишко. Значит, грязного белья там много. Мышка, ты как?
– Жить буду, – ответила охрипшим голосом.
– О, в этом я ни капли не сомневаюсь! Главное – не опускай нос. Ο тебе говорят? Значит, ты на пути к успеху. Думаю, друзья мои, пресс-конференция прошла не зря. А окончательные результаты увидим в завтрашней прессе. Интересно, сколько изданий ради таких новостей сдвинут время выпуска?
Ральф продолжал говорить, подталкивая нас обоих к выходу. Действительно, стоило поехать домой, отдохнуть и понять, как быть с тем, что сегодня произошло. К тому, что моя жизнь превратилась в сплошное безумие, стоило привыкнуть. Но я не оҗидала, что об этом безумии станет кому-то известно.
Этот день вымотал нас обоих. Меня – так точно. Я хотела одного – оказаться дома, подальше от «Скай», журналистов и врагов. Эб, конечно, видел мое состояние, но в душу лезть не стал. И рядом с ним, таким уверенным, становилось спокойнее. Я смотрела в окно – город плыл яркими пятнами на фоне закатного неба. Неужели скоро вечер? День длиною в жизнь.
– Мы завтра едем на полигон? – спросила тихо, потому что была бы не против очутиться наедине с Эбертом где-нибудь на краю мира.
– Видно, не получится. Нужно подписать иск и отследить, что же будет твориться с прессой, – ответил Эберт. – Думаю, стоит повременить до промежуточной презентации. А потом поедем. Окончательные вычисления буду делать только сам. Не хватало еще, чтобы на выставке мобиль рухнул зрителям на головы.
– Да, ты прав.
Мы снова замолчали – теперь уже до самого дома. Стены, которые так быстро стали родными, обещали покой. Я вошла в дом раньше Эберта – он отводил мобиль в гараж. Рухнула в первое попавшееся кресло и замерла. Опустошение – вот и все, что чувствовала. Но главное, что все закончилось. На этот раз.