– Знаешь, лица этих журналюг дорогого стоили, – говорил Эберт, откусывая кусок пирога. – Особенно когда я сказал, что иногда мечтаю убить свою тетушку.
– Они не ожидали подвоха, – смеялась я.
– Да. Думали, что загнали меня в угол. Не тут-то было!
– Наверное, сейчас во всех редакциях ломают головы, как преподать то, что они сегодня услышали – и не выставить себя идиотами.
– Точно!
Чай стремительно заканчивался, но уходить не хотелось. Наоборот, я была бы не против, если бы вечер длился вечно. Мы убрали тарелки и пустой чайник на стол, и я легла на плед, глядя на звезды. Казалось, что они близко-близко, нужно только дотянуться рукой.
– Я люблю тебя. – Теплое дыхание коснулось щеки. – И мне жаль, что из-за меня у тебя проблемы.
– У меня проблемы из-за некоторых подонков, Эб. Не путай одно с другим, – обернулась к нему. Эберт смотрел сосредоточенно, словно ловил мою реакцию. – Чего ты?
– Ничего. Просто думал, что готов был уничтожить всех, кто находился в конференц-зале, лишь бы они заткнулись. И почему людям все время есть дело до чужих жизней? Пусть бы смотрели за своими.
– Видимо, свои слишком скучңые, – ответила я.
Эб лег рядом. От него исходило ощущение внутренней силы. Я прижалась к нему – единственному островку в бушующем море. Единственному, вокруг которого вращалась моя жизнь.
– Люблю тебя, – коснулась губами щеки.
– Уверена? – Он чуть обернулся. – Еще не поздно передумать.
– Шутишь? – приподнялась на локте.
– Шучу. Уже поздно.
Эберт поцеловал меня. Без привычной горячки – просто потому, что мы оба этого желали. Есть поцелуи, будто пламя. Εсть – будто лед. А этот был теплым летним ветром, освежающим и дарящим покой.
– Мы ведь справимся? – спросила тихо.
– А у нас есть выбор?
– Видимо, нет.
Наверное, я никогда не смогу насытиться тем, что он рядом. Бывает же такое – за месяц человек становится нужнее, чем жизнь. Эберт целовал меня – медленно, тянуче. Пока не захотелось большего. Я таяла в его руках, мечтала, чтобы он действовал быстрее, но Эб никуда не спешил. Дразнил меня. Видимо, сегодня у него такой настрой – доводить всех до точки кипения.
Эб лениво скользнул поцелуем по ключице, подул на ложбинку между грудями, медленно расстегивая платье.
– Издеваешься? – Не выдержала я.
– Конечно.
Наконец, он справился с передними пуговичками, освобождая меня от одежды. А вот с его рубашкой я так не церемонилась. Будет знать, как медлить.
– Играешь не по правилам, – Эб чуть отстранился.
– Сегодня правила устанавливаю я, – ответила недовольно.
– Ну-ну.
И принялся так же медлительно ласкать мое тело, то вбирая в рот горошины сосков, то отпуская.