как необходимым элементом не делало их более переносимыми, и Лютер все еще жаждал иного пути познания Бог
Штаупитц предположил, что взгляд на покаяние как на первый шаг к Господу нарушал порядок вещей. Сначала приходит любовь – потом покаяние. Когда Лютер слушал слова Штаупитца, что-то менялось у него внутри. Внезапно ему открылся смысл. Покаяние следовало из любви Господа и не могло прийти никаким иным путем. Покаяние, его болезненное осознание своей греховности, было признаком его любви к Богу – и это было все, что хотел Бог. Его муки были приняты. Как просто!
Лютер писал: «Ваши слова буквально ударили меня… и тогда игра началась. Слова тянулись ко мне со всех сторон, толкали друг друга, приходили к согласию; если раньше во всем Писании едва ли было более горькое слово, чем “покаяние”… то теперь ничто не звучало более сладко и милостиво для меня».
В 1516 году Лютер вновь обратился к Библии в надежде увидеть ее истину в новом свете. И он это сделал. Лютер нашел то, что стало новым пониманием веры, как первого и, в известном смысле, последнего шага: вера принесла добродетельность в человеческую жизнь, а не добрые дела. Это прозрение рассеяло все личные сомнения и отчаяние Лютера. Он обратил внимание на Послание к Римлянам, 1:17: «В нем [Евангелии] открывается правда Божия от веры в веру, как написано: праведный верою жив будет». Эти слова расставили все по своим местам. Позднее Лютер написал: «Если Богу доверено… осуждение всех тех, кто не достиг морального совершенства, то главное деяние христианской религии, которое воспроизводится на каждой мессе, смерть Христа на кресте, становится бессмысленным. И понял я тогда, что правосудие Божье есть такая правда, которой, благодатью и по одной лишь милости, Бог оправдывает нас через веру. Уяснив это, осознал я себя родившимся вновь, как бы прошел я раскрытыми вратами рая».
Лютер не только благополучно освободился от мук захвата, теперь он был способен направлять тот самый фокус внимания на осознанные действия. Проблема, мучившая его более десяти лет, – эффективность добрых дел, – стала основой для его отторжения от католической церкви с ее обрядами и практиками, которые Лютер считал злоупотреблением властью. Понимание того, с чем он сражался целое десятилетие, не только рассеяло его искушение, но и привело к открытию, которое изменило мир, породив Реформацию и раскол между протестантами и католиками.
Важная ассоциация
История У. Стайрона
В романе «Зримая тьма», ставшем почти легендарным, Уильям Стайрон рассказал о том моменте, когда он решил лишить себя жизни: «Я чувствовал, как дико стучит у меня сердце, как у человека, стоящего перед расстрельной командой. Я знал, что принял необратимое решение».