Первый же опыт, проведенный ночью, поразил студента 21 века. Но особенно академика 18 века. Между электродами конденсатора, разнесенных на полметра проскочил ослепительно белый разряд, который вмиг их расплавил.
– Знатно получилось, – только и сказал Ломоносов.
Теперь оставалось в нужный момент зарядить конденсатор и как-то заставить Петра взяться за два электрода. Красивый медный поручень, разделенный полированным деревом на две части, прекрасно справился с этой задачей.
В вечер, когда вывесили Манифест, Чернышев и Половцев крепко напились, поминая Герасима.
– Когда всё тут успокоится, поедешь на родину Герасима, отвезешь его семье деньги. А потом сразу назад, в Петербург, – тихо проговорил Чернышев.
– Меня, наверное, в крепости заждались. Могу нагоняй получить и на губу загреметь.
– Не загремишь. Ты туда уже генералом поедешь. Надо империю российскую в нужную сторону поворачивать. Дел будет невпроворот!
* * *
Санкт-Петербург, Зимний дворец Елизаветы Петровны, 10 (21) января 1762 года
– О, mein Gott![50] Noch![51] Noch! Noch! – волна плотской страсти захлестнул Екатерину, заполнила всю без остатка, даже выплеснув на время из нее русский язык.
Оголодавший за женскими ласками Саша сполна вознаграждал себя за почти годовое воздержание, буквально втрамбовывая маленькую императрицу в пышную перину.
Два потных тела сплетались в какое-то единое целое, чтобы после десяти-пятнадцати минут неистовства содрогнуться в конвульсиях экстаза и огласит спальню протяжным стоном или вскриком. Потом наступала тишина, чтобы через полчаса взорваться очередным фейерверком кайфа.
«Господи! Сбылся пророческий сон, который мне приснился, как только я попал сюда», – мелькнуло на мгновение в голове парня, заставив его с еще большим удовольствием и силой в очередной раз нанизать императрицу, вызывая у нее чарующий горловой стон.
Но все хорошее, увы, когда-нибудь заканчивается. В окна бесцеремонно стал заглядывать рассвет.
– Мне понравилось! Мой Потемкин! – Екатерина блаженно откинулась на спину, раскинув руки по сторонам. – Никогда не думала, что ангел-хранитель может быть так хорош, – кокетливо произнесла она.
«Я смотрю на фамилию Потемкин в России в екатерининскую эпоху фарт был. Правда, настоящему Потемкину за ночь любви она подарила миллион рублей. Ну да ничего, мы натурой возьмем. Указом», – мелькнуло в голове Саши, вслух же он сказал совершенно другое:
– Я предлагаю следующей ночью обсудить эти религиозные вопросы.
– Непременно! А сегодня ты обещал дать совет, какие надобно мне выпустить первые указы.