Но кто рискнет обидеть посвященных Кхари?
- Я плохо говорить твой язык, - чужак старается. Он не злой. И в отличие от прочих не считает нас дикарями, разве что самую малость. Он редко хмурится, а злым я видела его лишь однажды, когда Ишмас-водовоз колотил свою жену.
Чужак поколотил Ишмаса.
Вмешался он зря, но Ей понравилось. И потому я привела его в храм. А он принес цветы.
...мне иногда передавали дары для нее.
Лепешки, пропитанные птичьей кровью.
Квелые тушки или куски сырой печени. Иногда - костяные иглы или даже браслет, пусть деревянный, но кровью измазанный. А чужак - цветы.
И сам он возложил их к ногам богини.
А потом протянул к ней раскрытые ладони, зажмурился. Что-то произнес...
...сила... какая сила...
Я наш язык понимала, как понимала и тот, другой...
...чужак смотрит на меня внимательно.
И протягивает мне кольцо.
- Ты стать мне жена.
Это звучит утверждением, но я киваю: я...
...мне двадцать три и я слишком стара.
- Сестры.
Он прикрывает глаза и говорит.
- Они есть сила?
- Ее, - я указываю на богиню.
- Хорошо. Я... найти. Муж. Твой сестра.
- Две, - уточняю, показывая на пальцах. И чужак улыбается.
...сколько бы ни было у тебя сестер, девочка, мы подыщем им мужей... эту силу нельзя упустить.
Сознание разводиилось. Это неприятно, к счастью, длилось недолго.
У прошлого кисловатый вкус, не сказать, чтобы приятный. И я хотела бы вернуться, но...
...старуха злится. Ее уродливое лицо делается вовсе страшным, и она, позабыв про богиню, шипит.
- Никогда... никогда, слышишь, тварь?
Она пытается отвесить мне затрещину, но я перехватываю руку. Я приняла решение. Чужак... был иным, но богиня позволила коснуться ног ее, и не обожгла ядом, не наказала наглеца, послав ему быструю сметь или же долгую и мучительную, а значит...
- Мы уйдем, - сказала я, глядя в мутные старушечьи глаза. - А ты останешься. Ты будешь жить долго... так долго, что имя твое забудут, а саму тебя станут считать проклятой...
Она икнула, а я...
Я не могла остановиться. Я видела...
...мы видели: мучительную жизнь, полную суеверного ужаса и ненависти. Бесконечное полотно дорог. Стареющее тело, к которому была привязана душа. Милостыню... голод...
...раз уж она так боится смерти...
- Ты... поплатишься, - старуха вырывает руку и отступает. - Ты...
...ночь.
И круг полной луны, желтой, как тигриный глаз.
Рога молчат, как и барабаны: сейчас нам не нужны слуги. Ночной лес полон звуков. Кто-то кричит, кто-то плачет почти человеческим голосом. Бесшумно ступает огромный зверь, который задерживается на долю мгновенья, прислушиваясь к происходящему на поляне. Его клыки подобны кинжалам, а когти остры, но... зверь уходит.