Оцепление.
Красные веревки, которые раскатывали по ту сторону обожженного забора. И герр Герман, который устало оперся на мой автомобиль. Он бросил фуражку на капот и спросил устало:
- Давно?
- Нашли, когда Соню... убили... там убили, - я кивнула на дом, который наблюдал за происходящим равнодушно.
- И чего не сказала? Не верила?
- Не верила, - жандармы подходили к подъезду и отступали. Даже штатный некромант, вполне себе толковый дядечка, с которым меня связывали отношения весьма напоминающие дружеские - насколько это вообще возможно между подобными нам - морщился, стоило ступить на порог.
Дом не был готов явить свои тайны.
- Это правильно... - он потарабанил пальцами. - Значит, вот оно как... а я-то грешным делом... теперь тебе точно уехать надо.
Нельзя.
Дом меня не отпустит. Не этот, конечно, но собственный, родовой. Я связана с ним и храмом пуповиной силы, и, быть может, позже связь эта ослабеет или вовсе исчезнет, а я получу свободу, но пока...
- Не уедешь, - герр Герман сделал собственные выводы.
- Не уеду, - подтвердила я.
- Тогда держись этих... лучше двоих сразу... а то ж сама понимаешь, слухи пойдут... слухи, они как мухи, из любого дерьма родятся.
И в этом откровении была своя правда. Я кивнула и поинтересовалась, раз уж пошла у нас столь доверительная беседа:
- Значит такое случалось и прежде?
...пара некромантов вошли в дом. Их окружила мерцающая сфера, и местная тьма, заинтересовавшись новой игрушкой, коснулась ее.
Осторожно.
Пробуя на вкус. Всколыхнулось болото посмертных эманаций, поднялось, заставляя некромантов отступить.
...вот Вильгельм о чем-то спорит с Диттером, пальцами зажимая переносицу. Он машет второй рукой и, кажется, даже кричит. Только Диттера криком не испугать.
Он отвечает что-то тихо, спокойно, но даже мне становится ясно: не отступит.
И платок протягивает.
Заставляет Вильгельма сесть, зажать нос.
- Откуда...
- Слух хороший, - я покусала губы. Помада все равно легла крива, но подозреваю, этого не заметят. - Так что... рассказывайте.
- А не...
- Рассказывайте, - произнесла я с нажимом, и удивительное дело, герр Герман подчинился. Оглянулся на дом, вздохнул и...
Глава 31
...он далеко не всегда был начальником жандармерии, что логично. Начинал свою карьеру Герман Пфанцмиг с самых низов, и тогда ему, сыну булочника и обыкновенной горожанки, шестому ребенку из двенадцати других, и в голову не приходило мечтать о несбыточном.
Напротив, Германа всегда отличало редкостное благоразумие.
А еще нежелание становиться очередным батраком на отцовской пекарне, где уже трудились четверо старших братьев, и помогали все другие дети, включая трехлетнюю Бруни. Не то, чтобы Герман боялся работы, отнюдь, скорее уж он явственно осознавал, что и пекарню, и прочее имущество унаследует старший его братец, уже обзаведшийся супругой и двумя детьми, а прочим...