Заботится.
И не вмешивать в темные дела дней иных.
...выбор я остановила на ярко-красном платье прямого кроя. Простое на первый взгляд, сшито оно было из переливчатой тафты и украшено стеклярусом, да и вовсе имелось в нем свое очарование.
Капелька помады на губах.
Цвет лица... по-своему хорош.
Брови подвести.
Глаза оттенить.
Перчатки.
Крохотная вуалетка в волосы. Я послала воздушный поцелуй зеркалу: кто на свете всех милее...
...чем хороша глубокая ночь? Нормальные люди спят, а ненормальные слишком заняты собой и собственными делами, чтобы обращать внимание на кого бы то ни было.
Инквизиторы, отужинав, - Вильгельм кривился и отказывался есть овсянку, норовая стянуть из тарелки Диттера утиную ножку, которую тот уступать не желал, - отправились в библиотеку... видите ли, им всенепременно надобно пролистать те самые запрещенные книги, которые я, не без их помощи, вынесла из храма. Пролистать.
Переписать.
И вообще с головой, так сказать, погрузиться в хитросплетения темного разума и иже с ними... пускай, до книг я в свое время доберусь, а на сегодня было у меня еще одно дельце.
Я позволила проводить себя сперва до спальни, после и в лабораторию. И вот сомнение читалось-таки в глазах Диттера...
- Ты же не наделаешь глупостей? - тихо спросил он, наклонившись к самому уху.
- Конечно нет, дорогой... - я коснулась пальцем сухих его губ.
Просто...
Захотелось подразнить.
Такой серьезный.
Хмурый.
И растрепанный. И бессонница ему к лицу, как и близость смерти... жаль будет отпускать: подобные мужчины встречаются не так уж часто.
- Дорогой? - приподнятая бровь и смешок.
- Почему бы и нет?
- Не знаю, - ему идет улыбка, когда вот так, легкая и искренняя, мальчишеская какая-то, хотя сам он далеко не мальчишка. Морщинки в уголках глаз. И на лбу тоже появились. Он часто хмурится и еще совсем отвык улыбаться. Вот и теперь будто вспомнил, где находится и по какому поводу.
Отстранился.
Сделал шаг назад.
Вздохнул. И добавил:
- Пожалуйста, будь осторожна.
- Буду.
В конце концов, себя я люблю и вредить не стану. Просто... оказывается, смерть изрядно способствует взрослению.
Я закрыла дверь.
Два замка.
Завеса.
И подозреваю, что светлого они не удержат, вздумайся ему проверить мое присутствие, но, как говорил Аарон Маркович, что не запрещено, то разрешено.
...я открыла дверь шкафа и подвинула висевшую в нем форму. Поддавшись наитию, принюхалась, присмотрелась... ничего, обычный травяной след. Да и бабушка, участвуй она в запретном ритуале, не оставила бы подобной улики. Я надавила на завиток и потянула дверь. И еще потянула... механизм за прошедшие годы поизносился, и не смазывали его давненько, да и сделан он был скорее из соображений безопасности, нежели из действительной необходимости.