- Простите... мне кажется, что эта модель недостойна вашей тетушки... это самая простая... я бы сказал, примитивная... дешевая...
Примитивная, значит.
- Ее массово заказывает город... то есть, когда основная контора не справляется... у нас все-таки дешевле, но...
...но теще дорогого герра Германа нужно чем-то заниматься.
- ...обстоятельства, сами понимаете... еще вот среди рабочих весьма популярна. Но даме вашего положения...
- Ульрих, - тетушкин голос заставил управляющего подскочить. - Что здесь... происходит?
Тетушка слегка взвизгнула.
А я улыбнулась.
- Добрый вечер, дорогая, - произнесла я, широко улыбаясь. - Как вы себя чувствуете? Бессонница там... желудочные рези? Мне говорили, что муки совести часто проявляются в виде желудочных резей.
- Совести?
Она быстро справилась с эмоциями.
- Что тебе здесь надо?
- Так и знала, что совести у вас отродясь не было... родную племянницу... любимую... и хоронить в подобном убожестве! - я ткнула пальцем в уродливый гроб. - И не стыдно вам?
- Что тебе здесь...
- Поговорить с сестрицей... - я отмахнулась от управляющего и спросила. - Ты с ней спишь?
По тому, как порозовел паренек, я поняла: спит.
И вряд ли из большой любви.
- Сочувствую...
Тетушка покраснела.
Побелела.
И опять покраснела. Щеки ее раздулись, а губы посинели... какое многоцветье.
- Осторожней, этак и удар получить недолго, - я присела на гроб.
Тот самый, эксклюзивно-дубовый и дорогой. Вполне себе удобный, несмотря на все посеребренные завитушки.
- Убирайся...
- Тетушка, - я лизнула палец и потерла полировку. Звук получился мерзковатым, скрипучим. - Вы же сами говорили, что любите меня... что желаете только помочь бедной сиротке... а теперь гоните несчастную...
И рукой на дверь, чтоб жест широкий, показательный.
- Во тьму... зимой... под дождь и снег.
- Вон!
Я гордо вышла и дверью, прошу заметить, не хлопнула, хотя душа отчаянно желала праздника. Во тьме и вправду были и дождь, и снег.
И слякоть.
Где-то душевно выли собаки. Кто-то матерился и душевно так... я вдохнула прохладный воздух.
- Тебе нравится их доводить? - поинтересовался Диттер.
- Есть в этом что-то... не знаю... то ли дело в том, что они такие... то ли в том, что я...
Где-то что-то хлюпало и вздыхало, запах сероводорода стал ярче, заглушая иные ароматы. И надушенный платочек, чуется, здесь не спасет.
- Когда-то я наивно полагала, будто им и вправду интересна. Сама по себе...
Я спустилась во двор.
И конечно, угодила в лужу, что не добавило хорошего настроения. Простуда мне, конечно, не грозит, но это еще не значит, что мокрые туфли мне приятны.