Я взяла чашку.
Волчеягодник и аконит синий, который в подобной дозе кому хочешь сердце остановит, однако тетушка, кажется, привыкла...
- Они умерли... к лучшему... Агне не нужны были родители-неудачники. И как-то вдруг оказалось, что они оставили ей и дом, и... все, что у них было. Конечно, я ведь такая наивная и глупая, меня легко обмануть, а вот Агна позаботится... она забрала меня... она сказала, что я слишком тупа, чтобы тратить время на Академию...
Белокрыльник.
И сныть, которой место в супе, а не в травяном сборе. Что еще? Пупавка красильная... и морфий, конечно, куда без него. Она, должно быть, мучится от болей, вот и сидит.
- Может, все-таки...
- Мейстер... ничего не сделает. В лучшем случае ничего. В худшем... ты знаешь, он много лет молча обожал Агну... иногда, когда ей становилось что-то очень нужно... ему перепадала толика внимания. И он был счастлив. Сочинил себе сказку про благородную диву, которая спасала родителей от разорения... полагал, ее принудили к браку...
...и несколько капель вытяжки из мандрагоры.
Кровь?
Не чувствую. Но вот какие-то сомнительные ноты проскальзывают. Кровохлебка. Сабельник... еще что-то, неопределимое. И это определенно не травяной сбор, который достаточно кипятком заварить. Нет, зелье готовили, и делал это человек, в зельеварении знающий толк.
- А потом, когда ее муженек обратил на меня внимание... она поняла, что, быть может, стоило бы отпустить меня в Академию, - улыбка тетушки была такой бессовестно счастливой, какой только может быть. Все же ведьма... а нет блюда слаще мести. - Он, к слову, не делал особой тайны из своих похождений... а что я? Почему бы и нет... раз уж Агна не способна оказалась родить нормального ребенка. Тогда как раз выяснилось, что, несмотря на все ее усилия, сыночек вышел... мягко говоря, больным... о нет, ей удалось вернуть ему физическое здоровье. И даже силу украсть... все знают эту историю, Фердинанд...
Дядюшка проворчал что-то неразборчивое.
- А что он не способен эмоции испытывать, так это для некроманта скорее преимущество... однако... оказалось, что ему женщины не слишком интересны. Мужчины, впрочем, тоже... как и все, за исключением его работы. Ты знаешь, что, навещая свою супругу, он принимал особое зелье? Без зелья не получалось... да и с зельем... не чаще двух раз в месяц. Но это уже потом стало понятно, что... ничего не проходит бесследно.
Она выдохнула.
И прижала ладони к животу, согнулась, а паук внутри зашевелился. Я встала. Я... мне не было жаль эту женщину. Я слишком долго считала ее чужой. И продолжала считать. Однако... мне нужно было услышать. И я положила руку на мягкий ее живот.