Попрощались они вечером. После нескончаемых ласк долго лежали на матрасе, брошенном на пол, и молчали. А потом он проводил Аллу до метро. Утром на вокзал, по обоюдному согласию, поехал один. Прошел вдоль поезда с металлическими табличками «Ленинград — Адлер», присматривался к проводникам и репетировал непринужденную фразу: «До Адлера без багажа возьмете?» У одного из вагонов услышал знакомый голос. Проводница повернулась в профиль — Настя!
— Шурка, ты?
— Я.
— Неужели опять к своей крале собрался?
— Да… — замялся он, — соскучился.
— Ну, давай — полка твоя свободна, — Настя подмигнула ему заговорщически. — А то, глядишь, и у нас с тобой стерпится-слюбится.
Забросил сумку на верхнюю полку. Посидел, полистал журнал «Работница» на столике, съел забытую Настей конфету. До отправления оставалось пятнадцать минут. Встал. Стащил сумку с полки. Вышел на перрон.
— Шурка, ты куда? — удивилась проводница. — Передумал?
Поцеловал Настю в щеку.
— Передумал, — сказал твердо и зашагал по перрону в сторону вокзала.
Через два дня он должен был вернуться в Перевальное.
* * *
— Али, на что ты живешь?
Шакиб говорил достаточно тихо, чтобы не услышала Таня, которая оставила их на кухне и ушла в комнату смотреть телевизор.
— Можешь говорить нормально, — успокоил его Али, — Таня по-арабски не понимает. А почему тебя это интересует?
— В училище мне платили стипендию и кормили. Сейчас мне не на кого рассчитывать. Есть доллары, которые я привез из Ливана, но они кончаются. Кроме того, в конце августа придется уйти из общаги — квартиру придется снимать. Ты, насколько я понимаю, в той же ситуации?
— Меня Таня выручает. Во всяком случае, крыша над головой есть.
— Только не говори, что ты живешь за ее счет.
Али протестующе поднял ладони:
— Я этого не говорил.
— Тогда помоги мне с работой.
— С работой… работой это назвать сложно.
Он испытующе посмотрел на Шакиба:
— У тебя паспорт не просрочен?
— Оба не просрочены.
— У тебя их два? — удивился Али.
— Да. Израильский «лессе-пассе» и ливанский, совсем новый. Мне перед отъездом сделали. Правда, в израильском написано «иорданец»…
— У меня — то же самое, — успокоил Али. — Ты в Европе бывал когда-нибудь?
— Конечно — Ленинград же в Европе.
— Я Западную Европу имею в виду.
— Пока что нет. А почему ты спрашиваешь?
— Видишь ли, СССР — довольно закрытая страна. Мало кто из его жителей может выехать за границу. А вот потребность во всяких товарах существует. Тот, кто их привозит, неплохо зарабатывает.
— Я знаю, — согласился Шакиб, — сам старые джинсы в Симферополе продал дороже, чем новые в Бейруте стоят.