И вам не жалко те девятнадцать предприятий, которые проиграют?
(Смеётся.) Там на всех хватит.
Вам не бывает обидно, когда ваши бывшие сотрудники пытаются копировать вашу продукцию?
В Челябинске полно небольших фирм, которые организовали выходцы с нашего завода. Они могут делать ту же самую продукцию, но они не могут копировать. Инженерные решения отличаются друг от друга, как снежинки. С кем-то у нас хорошие отношения, кто-то ведёт себя некорректно. Почему мне должно быть обидно? Люди выбирают свой путь, это их выбор. Кто-то из них вырастает, кто-то разоряется.
На ваш взгляд, кто открывает двери на иностранные рынки: политики или бизнесмены?
Я всегда говорю, что политики. Есть уникальный бизнес — он может работать самостоятельно, вопросов нет. Есть транснациональный бизнес, для которого тоже не существует границ и который может, не заморачиваясь, заходить в любые страны. Уникальна военная техника — она продаётся. Уникален южноуральский завод «Кристалл». А если ты выпускаешь продукцию, которая конкурентна, ты можешь заходить в другие страны только в двух случаях: или с совершенно низкой ценой, как у Китая, или только после того, как там побывали политики и построили взаимоотношения. Иначе не получится. Мы имеем пример: хорошо сотрудничаем с Казахстаном и Узбекистаном, но не работаем на Украине, в Прибалтике, Грузии. Точно так же мы пытались поработать с Египтом — съездили, договорились, всё замечательно. Нашли каналы, познакомились с людьми, начали разрабатывать конкретные проекты. Самолёт упал, и всё — никакого бизнеса, все потерялись, звонить перестали. Сейчас у меня лежит приглашение в Ливан и Сирию, но я пока не понимаю, ехать мне или нет. Бежать впереди паровоза не хочется.
Получается, что в чужую страну, как в чужой дом — без разрешения хозяина не войти?
Получается так. Политика — это концентрированное выражение экономики.
Когда вы были маленьким, вы мечтали быть директором завода?
(Смеётся.) Нет. У меня, как у любого ребёнка, мечты всё время менялись, но такой никогда не было.
А какие были?
Поскольку в моём детстве телевидение только начиналось, мечты зависели от просмотренных фильмов. Посмотрел фильм про шпиона-разведчика, захотел быть разведчиком. Появились первые космонавты — захотел стать космонавтом.
В этом и был патриотизм, которому нас учили в школе?
Сложно ответить. Патриотизм не в мечтах, он скорее в любви к своему окружению, к образу жизни, к месту, где ты живёшь. К экологии. (Смеётся.)
Какое место для вас самое любимое?
Завод. Дом. Озеро Еловое. Места, где я родился, где живёт моя мама.