Неформат (Чечик) - страница 9

На первую страницу
что нам не до слов,
и вдов нам не жалко и не
увиденных снов.
Мы столько их видели за
короткую смерть,
чтоб снова друг другу в глаза
с любовью смотреть.

«При неизбежном расставании, —…»

При неизбежном расставании, —
жизнь не становится ясней.
На пионерском расстоянии
танцуем буги-вуги с ней.
Давай, чувак, дадим эмоциям
последний выход за черту
и, звёздным доверяясь лоциям,
пройдём по Млечному стриту.

«я на шестом десятке…»

я на шестом десятке
играю с миром в прятки
мое второе я
как малое дитя
оно неуловимо
мираж и струйка дыма
во тьме при свете дня
поймаете меня
и даже не мечтайте
я всюду и нигде
один в 6-й палате
и на сковороде

ИЗ ВЕРЛЕНА

Давно пересохла, и снова
впадает, как в реку река,
горячая кровь молодого —
в холодную кровь старика.
И снова: пространство и время
сливаются — не отличишь.
И гнутся над Летой деревья
и шумно вздыхает камыш.

«Когда-нибудь» станет «когда-то…»

А. К.

«Когда-нибудь» станет «когда-то»,
как станет ответом вопрос.
Холодное пламя заката
и золото детских волос.
Гляжу — не могу наглядеться,
завидуя, зависти без,
на рыжеволосое детство
на фоне закатных небес.

«Небо хмуро, но пуля — дура, —…»

Небо хмуро, но пуля — дура, —
и ненастье ей не указ.
Чтобы целой осталась шкура —
норовит попасть прямо в глаз.
Прямо в яблочко наливное,
в перезревшее, и давно,
сквозь сетчатку — во время боя,
обживая глазное дно.

«Верь не белому свету, но мраку —…»

«Верь не белому свету, но мраку —
мрак не предал ещё никого».
Говорил Одиссей Телемаку.
Сын заснул и не слышал его.
«Потому что мы вышли из мрака
и вернёмся обратно туда».
Крепко спит Телемак. Телемака
освещает звезда.

«Беспросветную тьму…»

Беспросветную тьму,
что черна, будто кошка,
близко к сердцу приму, —
даже ближе немножко,
ближе некуда, и
в наказанье за это,
голубые мои —
стали серого цвета.

МУЛЬТИК

тили-тили
трали-вали
пропустили
все трамваи
желтый красный
голубой
мы напрасно
ждем с тобой
льют дожди
гниет картошка
и неделя до зимы
подожди
еще немножко
отдохнем и мы
антошка антошка

«Поутру аистиха…»

Поутру аистиха
пьёт ночную росу.
Оглушительно тихо
в подмосковном лесу.

«воробьи и трясогузки…»

воробьи и трясогузки
пели песни не по-русски
у могилы на виду
в мандариновом саду
у покойницы старухи
на груди лежали руки
выражение лица
в песню вслушивается

«долго ли коротко ли…»

долго ли коротко ли
не пойму
молча текли
муравьи и во тьму
перетекали
бесшумным ручьём
жизнь как вначале
и смерть нипочём

«По старой армейской привычке…»

По старой армейской привычке:
за время горения спички, —
за сорок, как помнится, сек.
увидел я всех.
Припомнили, поговорили,
подрезали прошлому крылья,
и хлебного выпив вина —
смотрели на звезды со дна.
Следующая страница