Капитан оглянулся на экипаж и сказал устало:
— Наша собака. Пусть будет наш.
— Пусть будет наш, — подтвердил агент и повернулся уходить.
— А что с ним делать? — капитан показал на пострадавшего помощника.
— Пустяка дело, — рассмеялся агент. — Заживёт как собака без укола однако.
— Казакуй, хлопчик! — нашёл момент вставить слово боцман, восстанавливая авторитет.
— Куй! Куй! — подхватил агент русское слово, не понимая разницы.
— От уколов — свободен! — махнул рукой капитан, и все потянулись с палубы, пересмеиваясь.
«А и Б сидели на трубе», — резюмировал весёлый Сашка.
Остались, как прежде, Мотя, повар и «освобождёенный второй» с помятой от частых подвертываний штаниной. Он и предложил на радостях:
— Мотрий! И ты, Саша! Потому что я вас очень теперь уважаю — такое дело пережили, можно сказать, и за спасение от сорока уколов предлагаю сегодня — в ресторан!
— Так денег нет, — возразил моторист, и снял от волнения пилотку.
— А морская дружба? — спросил бывший пострадавший.
— А долг платежом красен? Чем расплачиваться с тобой будём? А я в долгу не могу быть. Берёшь-то чужие и на время, а отдаёшь — свои и навсегда?!
— Ты, хоть и Главный, точно — подводник.
— Почему?
— А там всё по инструкции или по приказу. А соображать кто за нас будет?
— Соображать? На троих?
— Кодовое слово знаешь, оказывается. Насчёт монет — не парься! Мы по ночам ходили по улицам и собирали всякий хлам: велики, ролики, транзисторы, холодильники — всё, что на мусор японцы выносят. Я сегодня решил: хватит! Моряк зарабатывать должен в море, а то, что на помойке собирали — позор! Противно нашему правилу и чести, как раньше, при царе, на русском флоте говорили. Я в одной книге прочитал и мне очень фраза запомнилась. Короче, я свое барахло оптом продал сегодня, руки вымыл и деньги эти, уличные, хочу просто потратить. Пропить, если быть точным.
— Похвально! Хорошая морская школа! Что пропитó, проедено — в дело произведено! — поддержал моторист и поправил пилотку «во фронт».
— Точно, идём втроём в один русский ресторанчик, «Пострел-й-ка!», называется.
— Точно!
С этого момента покатились события, как по рельсам Транссиба, к цыганке не ходи.
Глава 4. Цыганка, «качки» и «земеля»
Япония окружила сразу, тесно и улыбчиво, потому что они нам всегда улыбаются. Или так только кажется?
Обтекала — потоками людей и машин, прилавками и мостиками, висящими и протискивающимися над улицами, как цветные гирлянды.
Взлетала — самолётами меж домов и змейками поездов над городом: многоярусные мосты-эстакады гудели и вздрагивали над головами от рёва лайнеров и гула машин.