Здесь нам снится далёкий причал,
И мы снова узнали друг друга.
В океане, на синей волне,
Нашу жизнь целовала удача…
Нашей встречей — в тебе и во мне —
Наше море смеётся и плачет.
Мы встречались — работа была —
Сыпал пот, как солёная россыпь,
Белой чайкой к нам юность плыла,
Надкусив горизонта полоску.
Мотрий зашёл на камбуз проведать друга:
— Ты чем озабочен, Сашок? Мост не увидел? Теперь уже поздно. На обратном пути, может быть. Не переживай: от моста будем дальше, а к мечте твоей ближе. Мечтал заработать на учебу и мост построить? Мечтал. Так чего зажурился?
— Там, в контракте, зарплата не указана.
— Зарплата не указана? Ты знал куда идёшь? За зарплатой в контракте — так это домой, там тебе выплатят то, что написано. А если ты за валютой в кармане — так это к нам? Будет тебе заработок, иначе, зачем мы здесь?
— Смотри, рыжий!
— Какой рыжий?
— Который вчера в кабаке пистолет потерял.
— Точно. Он. А чему удивляешься? Криминальное наследие берега. Куда от него денешься? Мы все здесь — под ними. Но скажу, и ты не обижайся: иной бандит тебя рассудит так, как никакой европейский суд по правам человека тебя не защитит. Стыдно признаться, это я — военно-морской офицер — говорю.
— Ты — офицер?
Подводник приложил палец к губам: «Тсс! Я — актёр…
Рыжий подошел к камбузу, заржал, как старый знакомый:
— Ба-а! Кого я вижу? И вы здесь?
— А то ты, типа, не знал? — Мотрий ткнул рыжего панибратски в бок. Тот не возражал:
— Я своих сразу отслеживаю, в обиду не дам, если что.
— Ага, заметано, — подыгрывал Митя. — А «дуру» свою нашёл, значит?
— Нет. Чего искать? Новую купил. — Рыжий вытянул из внутреннего кармана «бульдог» и заулыбался, — красивая штука?!
Мотя протянул руку:
— Тяжелая? Дай подержать! — Рыжий не успел ответить, а водолаз уже взвешивал «бульдога» на ладони, говоря совершенно серьезно:
— Такие тяжёлые железяки в море называются балласт — ты в карман не клади! — на дно утянут, такая примета. Не знал? Я тебе помогу.
И он отбросил пистолет за борт, как мусор.
Рыжий онемел. Сашка — испугался. Моторист обнял рыжего за плечи и сказал совершенно серьезно:
— Считай, что я тебя сегодня от смерти спас. Точно тебе говорю. Ты, если кто обидит, прямо ко мне иди. Я — своих — не бросаю. Я же в море как бог — пирожок хочешь? Саша, дай ему пирожок!
Сашка ничего не понимал и только спросил:
— С капустой или с картошкой?
Рыжий стоял с открытым ртом и оглядывался. Мотя Главный продолжал обнимать его за плечи и уговаривал:
— Только ты не стесняйся, хоть среди ночи — так и требуй: к Главному меня! Главный — бог!
Рыжий машинально взял в руки пирожок, откусил и обжёгся, строго посмотрел на повара, но пирожок выбрасывать не стал, прожевал и откусил ещё. При этом осторожно высвободил плечи от рук моториста. Отстранился. Стало видно, что он не рыжий, а розовый, особенно — уши. Наконец, он прожевал и сказал тихо, очень тихо: