Точно – по земле катятся бутылки. Выпивку народ тащил?
Сочувствую… Многие из них точно теперь разбились – обоняние улавливает характерный запашок!
– Ах ты ж мать твою ёб!
Конвоир преображается.
Только что сонный и ленивый – он теперь мечет громы и молнии, матерно высказывая носильщикам своё мнение об их умственных и прочих способностях.
– Козлы, блядь, безрогие, что я теперь должен Макару говорить?! У-у-у, тортилы беременные!
Он замахивается прикладом.
– Быром, я сказал, носилки чинить! Бутылки – собрать! Все, даже битые!
– А их-то куда девать? – вопрошает его кто-то из носильщиков.
– Куда?! – ругатель оглядывается по сторонам. – А! Вон, в куче мусора ящик есть – его и тащите сюда! В него сложим!
Приподнимаю дробовик. Это он вообще-то очень даже не подумал – ящик в двух метрах от меня! Но задавшему вопрос всё понятно – он прёт в мою сторону с целеустремлённостью танка. В несколько шагов подбегает к куче, рывком выдёргивает на себя ящик, оказавшийся неожиданно лёгким. А вслед за ящиком осыпается и прочий мусор, ранее им удерживаемый. И проржавевший короб с шорохом наклоняется в сторону, открывая моё убежище.
– Э! Ты ещё что за хуй с бугра?! – вскидывает ружьё конвоир.
А ведь стрельнёт…
Если успеет. Мой-то дробовик давно наготове!
Бу-бух!
И сноп картечи вылетает из ствола «Моссберга».
Секунды тебе, милок, не хватило. Расстояние здесь совсем небольшое, буквально метров десять. Картечь на такой дистанции идёт относительно компактной кучей, не слишком ещё разлетаясь по сторонам. Так что воплощение расхожего выражения «на отвал башки» я имею возможность лицезреть воочию…
Бр-р-р… аж передёрнуло!
Вся прочая толпень замерла в оцепенении. Ну да, бабах двенадцатого калибра над ухом как-то не очень способствует быстрому включению мыслительных процессов. Вот быстрый бег – включается сразу. Но бежать здесь особо некуда, вот народ и переклинило. Ну и что мне с этими умниками делать? Стрелять – так не за что вроде. Они никак мне не угрожают.
– Ну, что встали-то? Ноги в руки – и в стороны разбежались!
– Куда?
– Блин! Коту под муда! Что, ни у кого дома своего, что ли нет?
Переминаются с ноги на ногу, на труп конвоира поглядывают.
– А где тогда еду брать? Кто будет нас кормить?
Что-то голос этот мне знаком…
– А ну, башку приподними!
Точно, морда знакомая! Но где я его видел? И голос тоже слышал – и совсем недавно!
– Звать тебя как?
– Андрей я…
«Андрей, воды налей!»
Вот откуда я его помню… Этот голос звучал тогда в бараке у Макара. Утром его так окликали – и он всегда притаскивал ведро с водой. Эдакий водонос барачного масштаба…