— У тебя есть с ним какие-то отношения?
— Да, причем весьма неплохие. Этот любитель выпить часто нуждается в деньгах. Их ему даю я. Возможно, оттого мне и поручен сбор провизии с наших купцов.
У Дмитрия заблестели глаза:
— Так это же очень хорошо, пан Дравес!
— Не скажу, что плохо. Однако у Тадеуша есть одна особенность. Когда он пьян, говорит много, но когда трезв — слова не вытянешь. Последние дни хорунжий не пил и даже пригрозил мне казнью, если я только заикнусь о схронах. Человек, выпрашивающий у меня деньги, мне же потом угрожает казнью! Такой вот подарок этот самый пан Витейский.
— И долго он может не пить?
— Вообще-то трезвым я его видел гораздо реже, чем пьяным. Не знаю отчего, но ротмистр Голубицкий прощает его.
— Надо попытаться узнать о схронах и ходах, пан Дравес.
— Так я и не отказываюсь, говорю же, что постараюсь, но обещать ничего не могу. И еще для того, чтобы разговорить Тадеуша, мне нужны деньги. Я, как и Николай, с этими схронами понес большие убытки, которые вряд ли покроет воевода Довойна.
— Сколько?
— У тебя, князь, русская монета?
— Есть и литовская.
— Давай прикинем в русской. Так тебе будет привычнее. — Дравес принялся считать в уме, потом сказал: — Для начала пять рублей.
— Стоимость пяти коров.
— И одного породистого скакуна. Но я не думаю, что Царь Иван Васильевич стал бы скупиться, имея надежду заполучить важные данные.
— Хорошо, будь по-твоему, — сказал Дмитрий, взял мешочек, который всегда держал при себе, вытряхнул из него на стол груду серебряных монет и отсчитал пять рублей.
— Держи, пан купец. Проверь.
— Мы должны доверять друг другу, — сказал Дравес и забрал деньги.
Коваль с нескрываемой завистью взглянул на него. Ему пока ничего не обломилось.
Хозяин подворья понял, что деловой разговор закончен, и предложил:
— Может, еще вина?
— Вино у тебя отменное. Но как бы мне не стать вторым хорунжим Витейским. Он ведь наверняка начинал пить понемногу и только самые лучшие вина, — сказал Дмитрий.
Дравес вздохнул.
— Да, а сейчас пьет только крепкое хлебное. Кстати, панове, многие поляки предпочитают русское. Свое у них, честно говоря, не особо хорошее.
Пока князь разговаривал с купцами, Влас вышел во двор. Он хотел еще раз увидеть дочь Дравеса.
Так оно и вышло. Девушка выглядела печально. Власу казалось, что еще немного, и она расплачется.
— Ты чего это такая грустная, — спросил он, когда дочь хозяина дома подошла к двери.
— Ой, не спрашивай, воин.
— Тебя кто-то обидел?
— Я не могу сейчас говорить, извини. Ты еще приедешь к нам?
Влас словно вознесся на небеса.