Здесь Ксисуфрос Бероса становится Девкалионом. Девкалион не собирал вместе всех животных, как это делали Ной и Кхасисатра, они сами единодушно столпились на корабле, движимые ужасом, который им внушил шторм, подобно тому как во время стихийных бедствий обитатели леса ищут убежища в человеческом жилище.
В Индии был известен рассказ о потопе, который при всей своей скудости разительно отличается от библейского и халдейского. Наиболее простая и древняя его форма найдена в «Шатапатха-брахмане» в «Ригведе»[57]. Впервые она была переведена М. Мюллером[58].
«Однажды утром Ману[59] принесли воду для омовения, и когда он совершил омовение, у него в руках осталась рыбка и обратилась к нему со словами: «Защити меня, и я спасу тебя». «Отчего ты спасешь меня?» «Потоп смоет все живые существа, от него я спасу тебя». «Как мне защитить тебя?» Рыбка ответила: «Пока мы маленькие, мы подвергаемся большой опасности, ибо рыбы пожирают рыб. Держи меня сначала в кувшине, а когда я стану слишком большой для него, выкопай пруд и пусти меня туда. Когда я вырасту еще больше, брось меня в океан, тогда я спасусь от гибели». Скоро рыба выросла большой. Она сказала Ману: «В тот год, когда я достигну полного роста, случится потоп. Тогда построй корабль и призови меня. Когда поднимутся воды, взойди на корабль, и я спасу тебя».
Выслушав ее, Ману отнес рыбу в море. В указанный год Ману построил корабль и воззвал к рыбе. И когда начался потоп, он взошел на корабль. Тогда рыба подплыла к нему, и Ману привязал веревку с корабля к рогу рыбы, и она отвезла его к горе на севере. Рыба сказала: «Я спасла тебя, привяжи корабль к дереву, чтобы воды не унесли его, пока ты будешь на горе, а когда воды спадут, ты сойдешь». Ману сошел вниз за водами, и это называется нисхождение Ману с горы на севере. Потоп унес всех существ и Ману остался один».
Есть еще другая форма индийской легенды в пуранах[60]. Ленорман писал: «Следует обратить внимание, что в пуранах священная рыба спасает от потопа не только Ману, но и других персонажей, вождя Дастаса, Сатьяравата, «человека, любившего справедливость и правду», поразительно напоминающего халдейского Кхасисатра. Не следует оставлять без внимания пураническую версию легенды о потопе, хотя она не настолько древняя и полна фантастических, а зачастую и наивных деталей. В некоторых отношениях она менее арианизирована, чем легенда из брахман или из «Махабхараты», и кроме того она указывает на некоторые обстоятельства, не включенные в эти более ранние варианты, которые ближе к исходному преданию, чем вавилонская легенда. Эти обстоятельства сохранились, без сомнения, в устной традиции. Они были популярны, но не приемлемы с точки зрения брахманизма, которым так насыщены пураны. Этот вопрос уже рассматривался Пиктетом, обратившим особое внимание на следующий отрывок из «Бхагавата-пураны»