Насытившись взглядом, магистр подошёл к ней, стал её гладить, целовать в разные места и только потом увлёк за собой в постель, но, то ли переволновавшись, то ли от избытка страсти, переполнившей его, он вдруг ослабел так, что никакие усилия, ни его самого, ни пленницы, ни мысленные призывы не помогли. Волквин так перепугался, что в страхе выскочил из постели.
— Что случилось? — не поняла она.
— Ничего, ты закрой глаза... Поспать... Всё потом...
Он приказал слугам разжечь поярче камин да принести из подвалов терпкого красного вина, привезённого из Греции. Оно единственное помогало магистру разгонять старую кровь и легко кружило голову. Епископ накинул на голое поджарое тело тёплый стёганый халат, закрывавший щиколотки, надел мягкие войлочные туфли и сел в кресло у камина, даже не помышляя, что сдастся без боя.
Потому Волквин и не хотел принимать гонца, каковой рвался к нему с важным известием, не хотел переключаться на дела, пытаясь сосредоточиться только на любовной усладе. Раньше он мог и в постели обдумывать ратные вести, и они не мешали его внутренней силе. Ныне надо настраиваться.
Его узкое, потемневшее от долгих лет лицо с глубоко посаженными колючими и тёмными глазами, острый прямой нос и длинные тонкие губы с твёрдым мужским подбородком каждому внушали уважение. В молодости он был даже смазлив. Курчавые чёрные волосы, чей след давно исчез с его головы, живость черт да буйный неистовый нрав брали любую неприступную крепость и разбили не одно девичье сердце. Он и сейчас считал себя обольстительным, несмотря на жёсткие морщины, изрезавшие лицо. Какой-то магнетизм в нём ещё оставался, он чувствовал. И вдруг этот удар. Ибо, прислушавшись к себе, он понял: силы, всегда поднимавшей его корень жизни, нет и внутри. Она исчезла.
Гонца он принял. Тот сообщил, что русичи разграбили торговый караван ганзейских купцов, перебив их всех, захватив много товаров: тюки с бархатом, шелками, пряностями, пенькой, и уничтожив сто человек охраны. За последние несколько лет это был самый дерзкий разбой, учинённый русскими. Ещё раньше со Псковом, Новгородом и другими мелкими городами они договорились купцов не трогать. Неужели разгром свадьбы да захват двух молодиц разжёг ярость воевод?
— Ганзейцы везли ещё и золото. Долги новгородцев, полученные за два года, — добавил гонец.
У великого магистра сдавило сердце. «Уж лучше бы эти проклятые северные медведи разбили его дружину, мне бы эта потеря обошлась дешевле!»
— Ступай, — помолчав, еле слышно вымолвил магистр.
Дружинник растерянно заморгал, он не расслышал слов епископа.