Буелл Ренслоу превратился в старого желчного человека. Он весь дрожал, и пистолет его тоже дрожал вместе с ним...
Шайну только оставалось надеяться, что спуск у этого пистолета тугой и он не выстрелит от подобного подрагивания. Он прекрасно знал эти признаки горячки, охватывающей узников, и также поступки, на которые может толкнуть подобный приступ.
— Конечно, меня ударили по спине и сказали, чтобы я дрался,— с горечью продолжал Ренслоу.— Это был тот случай. Все тогда были пьяны. Конечно, мое единственное преступление состоит в том, что я удрал. И вот, плати долги обществу, мой мальчик!
Он с непринужденным видом копался в своей памяти, поворачивая нож в незажившей ране, вспоминая дни и ночи, проведенные в клетке как дикий зверь. Он говорил монотонным голосом, который в этой комнате звучал ужасней, чем любое выражение гнева.
—- Хорошо. Допустим, что я был болваном. Я все сам погубил. Процесс закончился бы скорее, и я выкрутился бы с шестью месяцами, если бы не был отмечен. Я выступил перед судьями и рассказал всю -историю, как она в действительности произошла, но я был сыном Алонзо Ренслоу, который извлек миллион из земли в то время, как другие помирали с голоду, ища это несчастное золото. Тогда считалось совершенно обычным приговорить, и несправедливо, сына богатого человека. Нет, молчите! Вот продолжение. Хотите знать, почему я убью вас? Я сделаю это только для того, чтобы больше не рисковать своей головой. Разве мой старик в то время поддержал меня? Что, мисс Леора, святая недотрога, помогла мне тогда? А? Да и теперь, когда я вернулся, протянул ли кто мне руку помощи? Что вы об этом думаете? Сколько понадобилось бы миллионов Алонзо Ренслоу, чтобы вытащить меня из этого ада? Всего несколько сот тысяч долларов, чтобы позолотить лапу, кому следует.
Мой старик их не выпустил, а? А почему? Потому, что Леора помешала ему сделать это, вот как! Половины состояния для нее было слишком мало, она хотела иметь все и была очень рада, что теперь сможет избавиться от меня. Да-а. А так как меня приговорили, то весь пакет и оказался в ее распоряжении. А вот теперь у нее ничего нет, да. и ее самой нет!
Теперь вы понимаете, что я предпочту вас скорее уничтожить, чем еще раз сказать правду перед трибуналом!
— Мне кажется,— спокойно заметил Шайн,— что вы произнесли обвинительное заключение. Смерть вашей сестры не только обогатила вас, но и принесла вам ненависть к ней.
— Конечно. А к чему мне надо клясться, что я был у себя в постели, когда все это произошло? Я прекрасно понимаю, что я приговорен заранее. Когда вы убедите их искать другого, человека, настоящего убийцу, а не считать этого бедного типа, которого убил Трип, преступником, они сразу начнут рыскать по всем углам и кончат тем, что обнаружат меня и повесят мне на шею это убийство. Вот тогда-то я прямехонько и отправлюсь на электрический стул. Я все это предвижу заранее.