— Выбудете совсем не так уверены в этом, когда с вами покончат! — закричала Мона.
Злоба и панический страх совершенно лишили ее обычного спокойствия. Мона Табор была не так уж далека от трущоб, в которых прошла вся ее юность. Она дрожащей рукой поднесла ко рту стакан.
— Может быть, вы и правильно догадались,— сказал Ренслоу,— Карл Мелдрум сыграл некую забавную маленькую роль. И только не думайте, что я не знал этого. Я просто никогда хорошо не понимал этого типа, но в первый раз, когда я его увидел и когда он узнал, что я брат Лео'ры Трип, он напился и Признался мне, что он ее очень хорошо знал и что так же ненавидит ее теперь. Вот почему я и держал его на примете и позтому-то я и пришел сегодня сюда.
— Старая, вонючая дрянь! — закричала Мона,— -Я не должна была сомневаться, что такой подонок, как ты, обязательно попытается сделать гадость!
Шайн, спокойно сидевший с руками на коленях, внимательно наблюдал за Ренслоу и Моной.
— И все же попробуйте сговориться,— вмешался он, довольный тем, что так повернулся разговор,— Я тоже очень хотел бы вам сказать, кто убил вашу сестру. Мне самому необходимо узнать это. А как вы, Ренслоу?
В глазах бывшего заключенного появилось хитрое выражение, и он несколько замялся.
— Я предпочел бы предоставить выяснение этого вопроса полиции,— сказал он после недолгого раздумья.
— А я совсем наоборот. У меня нет намерения позволить обвинить в несовершенном преступлении Джое Дарнела,
— Но вы, может быть, измените свое мнение,— предположил Ренслоу,— когда мы немного поговорим с вами, вы, может быть, предпочтете быть более хитрым?
— Что это вам приходит в голову? — закричал Шайн — Я ведь вас-то не обвиняю! И если я взваливаю все на шею Мелдрума, чем это может вам повредить или что-то испортить вам? Никто не волнуется от этого... за исключением убийцы вашей сестры...
— Кроме шуток, вы, видимо, принимаете меня за болвана? Я прекрасно знаю, как все это происходит. Я очень дорогой ценой заплатил за эти знания. Двадцатью пятью годами моей жизни. Я вышел из тюрьмы, а тот, который вчера свернул шею моей сестре Леоре, дал мне состояние. Так что могут подумать на этот счет, как вы полагаете? Даже если бы я был за сотни километров от этого дома. Можно ведь подкупить свидетелей, которые будут клясться, что видели меня, входящим в дом моей сестры.
— Вы ничем не рискуете, если у вас есть алиби.
Я никогда не способствовал осуждению невиновного человека. Вот почему и теперь мне необходимо реабилитировать имя Джое Дарнела.
— Ну да! Я уже имел с этим дело и не один год провел в раздумье над этим. Мой отец и судья говорили в свое время подобные басни: «Будь честен, говори только правду и ты ничем не рискуешь!». Проклятые!