Он резко оборвал фразу, приложил пальцы к губам и с ужасом посмотрел на Шайна. Майк тотчас же насторожился.
— Он не хотел позволить вам подняться? Вы хотите сказать, что это было именно вчера вечером, когда вы откуда-то вернулись?
— Нет... Я... я совсем не то хотел сказать. Но только это не Дороти. Это совершенно невозможно! Она такая нежная, такая добрая и...
Майк встал, шатаясь, и с гримасой наклонился над Эрнстом.
— Она так же добра и нежна, как очковая змея, бедный глупыш. Вы просто ее ревнуете к Карлу Мелдруму, да? Не говорите, что нет. А сегодня утром она пыталась уговорить вас солгать относительно вчерашнего вечера, не так ли? Скажите правду! Вы же не умеете лгать. Ну! Говорите же! Быстро!
— Нет, нет! Это совсем не правда то, что вы говорите о Дороти!
Шайн вдруг резко выбросил руку вперед и ударил его по щеке тыльной стороной ладони. Эрнст отшатнулся и начал плакать.
— Вы попались, мой бедняга,— сказал ему Шайн без малейшей жалости в голосе.— Вы ведете себя как кретин, стараясь очень неумело выгородить свою сестру или Карла Мелдрума. Скажите мне, что произошло вчера вечером в действительности. Когда вы вошли, вы наткнулись на Карла Мелдрума, который выходил из вашего дома, не так ли? И он помешал вам сразу же подняться? И вы подумали, что это потому, что он и Дороти убили вашу мачеху? Они, возможно, слышали, как вы входили, и он быстро спустился вниз, чтобы задержать вас, а она в это время заканчивала работу?
— Нет! Нет! Не говорите этого, это ужасно!
Эрнст выпрямился на стуле с большим усилием.
По его щекам ручьями текли слезы.
— Дороти ничего не сделала! Слышите, вы! Это невозможно! Она просто хочет выгородить этого типа, я это знаю. У него... у него странное влияние на нее... и она после знакомства с ним стала совершенно другая.
Шайн вздохнул. Он проковылял до шкафа с ликерами, достал оттуда два стакана и поставил их на стол. Потом, наполнив оба, он один протянул Эрнсту и проворчал:
— Выпейте это и успокойтесь; я думаю, это вам поможет.
— Нет... Спасибо, но я не... Я не пью...
Лицо его передернулось, и он задрожал. На его бледной щеке остался красный отпечаток о удара Шайна.
Майк пожал плечами и поставил стакан.
— Ладно, ладно, успокаивайтесь как хотите. Но не плачьте больше так, это действует на нервы. И не пытайтесь больше лгать так глупо. Если бы вы не думали, что ваша замечательная сестрица замешана в этом деле, вы бы ни за что не пришли сюда. Ведь вам, насколько я понимаю, совершенно наплевать на Карла Мелдрума и совершенно' безразлично, что с ним будет, лишь бы вашу сестру не тронули, не так ли?