Самые главные сплетницы аула Гульжан со своей вездесущей подругой Айванес, первыми узнав печальную новость, собрали возле себя соседей и со всеми подробностями и чуть-чуть привирая, вылили всю эту кашу им на головы.. Гульжан и Айванес или как их еще называли» ведьмы» — часто ссорились между собой, но и так же мирились. Ссоры у них доходили до драки с вырыванием волос на голове и синяками под глазами. Весь аул был разделен на две сферы влияния. Одной управляла толстая и высокая, занимающаяся мелкой спекуляцией Гульжан, а вторая принадлежала маленькой и худой настолько. что выпирали все кости, Айванес. В отличие от своей подруги Айванес всегда казалось милой и улыбающейся, доброжелательной, чем на самом деле была. Любимая её фраза» Клянусь Алахом» к месту и не к месту всегда пестрела в её речи и люди верили любой её лжи, стоит ей только открыть рот. Потому как она клялась самим Всевышним. А раз так, то не верить — это грех. Если в ауле появлялся человек, который им обоим чем-то не понравился, то в ход пускалось всё, вплоть до черной магии. Они щедро сыпали под порог дома несчастного золу, землю с кладбища и посыпали пеплом его голову, стоит тому только невзначай выйти из дома. Мужья их работали. У Гульжан муж занимал какой-то пост, но чаще приходил домой «навеселе». А у Айванес и вовсе не приходил домой. То есть видела она его очень редко. Соседи шептались, что муж Айванес нашел другую и живет теперь с ней и та даже родила ему оо ли сына, то ли дочь. Айванес ходила как ни в чем не бывало. Печальная весть сблизила поссорившихся было подруг. В душе каждая из них была рада. Ведь объект их зависти, наконец-то, отдал концы. Надев маску скорби, они собрали возле себя толпу женщин и пошли к аккуратному старенькому домику Кенжекуль Абировны, надеясь получить бесплатное угощение. Обычаи и традиции никто не отменял.
Кенжекуль Абировна хлопотала по хозяйству, когда в дверь постучали.
Едва она открыла дверь, как в дом вошла, шумевшая словно осиный рой, толпа в черных платках. Каждая подходила к ошеломленной апашке и целовала в щечку, щедро облепляя своими слюнями всё лицо. Каждая говорила слова соболезнования и, пройдя в зал, ждала причитающееся по такому поводу угощение. Их было столько, что они заполнили весь зал. Гульжан и Айванес уселись на диван и начали что-то шептать.
— Что происходит? — недоуменно спросила азу всех апашка.
Гульжан и Айванес продолжали что-то читать…