Кассиан опять засмеялся.
– Чем желаешь промочить горло? Горячим шоколадом или вином? – спросила я.
Кассиан изогнул крыло, повернувшись сам и повернув меня к двери погреба.
– Интересно, сколько приличных бутылок осталось у нашего малыша Риза?
Мы успели выпить две, прежде чем пришел Азриель. Едва взглянув на наше «пьяное украшательство», он принялся устранять сотворенный нами хаос.
Сидя на диване, возле очага, где потрескивали березовые полешки, мы ухмылялись, глядя, как «певец теней» торопливо поправляет кривые гирлянды и превращает кое-как натыканные ветви в подобие зеленого узора. Затем он собрал кучки сосновых иголок, рассыпанных по коврам, и остановился, покачивая головой.
– Аз, да передохни ты минутку, – позвал его Кассиан. – Выпей винца. Съешь печенюшку.
– И сними плащ, – добавила я, протягивая Азу бутылку.
– Такое ощущение, что вы оба изо всех сил старались превратить гостиную в сарай, – проворчал Аз, выправляя очередную криво висящую гирлянду.
– Я не вынесу такого оскорбления, – заявил Кассиан, драматично прижимая руку к сердцу.
Азриель смотрел на потолок и вздыхал.
– Бедняга Аз, – сказала я, вновь наполняя бокал. – Вино улучшает восприятие. Выпей, и сам убедишься.
Аз сокрушенно посмотрел на меня, на бутылку, на Кассиана… и наконец поспешил ко мне, схватил протянутую бутылку и залпом допил все, что в ней было. Довольный Кассиан скалился на него.
Еще бы! Аз стоял спиной к двери и не видел появившегося Риза.
– По крайней мере, теперь я знаю, кто бессовестно выпивает мое ценное вино. Не желаешь ли еще бутылочку, Аз?
Азриель едва не поперхнулся и не выплеснул вино в очаг. Каким-то чудом ему удалось проглотить душистый напиток, после чего он, покраснев, как мальчишка, повернулся к Ризу.
– Хочу объяснить, что…
Риз захохотал. Мне показалось, что от его смеха задрожали дубовые потолочные карнизы.
– Неужели за пятьсот лет я не понял, кто покушается на мой погреб? Если вино исчезает, значит Кассиан где-то поблизости.
Кассиан приветствовал его поднятым бокалом.
Риз оглядел гостиную и скорчил гримасу.
– Могу безошибочно назвать все попытки украшательства Кассиана и Фейры и все усилия Азриеля их исправить до моего прихода.
Азриель виновато чесал в затылке.
– А уж Фейра с ее художественным чутьем… Никак не ожидал.
Я показала Ризу язык. Через мгновение он сказал по связующей нити: «Побереги язычок. У меня есть для него занятия поинтереснее».
Меня обдало жаром.
– Ну и холодрыга нынче на улице! – провозгласила из передней Мор, прогнав мысли о «занятиях поинтереснее». – И кто вообще позволил Фейре и Кассиану украшать гостиную?