— Любопытная малышка. В нашем с Флоранс союзе нет ничего удивительного. Всё уже давно было решено нашими родителями.
— И вовсе не было! — порывисто возразила Мишель, борясь с желанием стукнуть Галена по голове зонтиком. Может, тогда у него прочистятся мозги, и он перестанет дурить ей голову. — Ещё несколько месяцев назад ты знать не знал о существовании моей сестры!
— Вообще-то мы знакомы с детства.
— Но ты никогда не обращал на неё внимания. Виделись ли вы на скачках, суаре или общественных чтениях, Флоранс значила для тебя не больше, чем какой-то там старый подсвечник или дурно написанная картина. И тут аж целое предложение руки и сердца! Оно было неожиданным не только для сестры, но и для моих родителей. Для всех нас!
«Особенно для меня», — с горечью добавила про себя девушка, вспоминая, как ревела всю ночь после того, как Гален Донеган сделал старшей Беланже официальное предложение.
— Я не совсем точно выразился. Моему отцу Флоранс всегда нравилась, вот он и подумал, что она составит мне хорошую партию, — сквозь зубы процедил молодой человек, явно придумывая объяснения на ходу.
— А ты взял и так легко согласился… Но я всё равно не понимаю, при чём здесь твои сестра и кузина? — заикнулась Мишель снова, даже несмотря на то, что глаза Донегана уже напоминали грозовое небо.
Он сам походил на ненастье. Пасмурный промозглый вечер, от которого так и хотелось укрыться возле затопленного камина. Чтобы прогнать бегущие по коже мурашки и перестать вздрагивать от каждого липкого взгляда. Но такой роскоши — спрятаться от Донегана — Мишель не могла себе позволить.
— Хватит об этом, — отрезал наследник, прервав тем самым тяготивший его разговор. Отвернулся, сосредоточив всё своё внимание на бескрайних владениях Донеганов.
Неудовлетворённая результами беседы, Мишель всё же не рискнула продолжать расспросы и была вынуждена довольствоваться хотя бы тем, что Гален перестал пожирать её глазами.
Они расположились под сенью деревьев в небольшой рощице, у самой кромки протекавшего вдоль неё ручья. Глухое, тихое место.
«Уединённое», — с ужасом подумала девушка, глядя вслед удаляющемуся слуге, которому было велено снести к ручью корзину и дожидаться их в коляске на солнцепёке.
Пока хозяин будет наслаждаться обществом своей «гостьи».
И ладно бы только обществом…
Мишель подняла глаза, сделав вид, что рассматривает пышные кроны, листья которых сплетались у них над головами кружевными полотнами. Затем бросила камешек в воду: бульк, и глянцевая поверхность ручья пошла рябью. Отражение росшего на берегу дерева, как будто являвшееся его продолжением, смазалось, разбегаясь кругами.