Старые ходики лениво тикали на стене, и этот звук был единственным, что нарушал тишину библиотеки. Тик-так, тик-так — отсчитывали они секунды и напряжённые удары сердца в груди девушки.
Мишель ждала ответа.
Ещё одно касание жёстких пальцев, взгляд глаза в глаза, затягивающий, как в омут. И вот наконец висок обжигает дыхание и слышится хриплый шёпот:
— Я не могу тебя отпустить.
Девушка шумно сглотнула. По телу одна за другой пробежали волны озноба. Гордо вскинув голову, Мишель снова посмотрела в глаза человека, которого в мыслях назвала «предателем», и теперь боролась с искушением отвесить мерзавцу пощёчину. Конечно, леди так не поступают. С джентльменами.
Но джентльменов, как оказалось, в этой комнате не было.
Постаралась, чтобы голос прозвучал твёрдо и холодно:
— Я не спрашиваю вашего разрешения, сэр, а просто ставлю в известность. Заставив меня приехать в Блэкстоун, вы навлекли на меня тень позора. И я…
— Я не могу. Тебя. Отпустить, — отчеканил Донеган. Обжигающие пальцы впились ей в подбородок, заставив ещё больше запрокинуть голову. И вот Мишель снова в плену опасно потемневших глаз, взгляд которых, казалось, проникал в самую душу, и, притупляя страх, оплетал её тело путами безволия. — Не сейчас. Вы останетесь здесь, мисс Беланже. До приезда моего отца. Может, чуть дольше. Вам всё ясно?
В голове противно зашумело. А ладонь уже просто-таки зудела — так сильно хотелось ударить негодяя. Зажмуриться, отвернуться, лишь бы перестал её касаться. Рвануть прочь, убежать, сбросить с себя оковы губительных чар.
Мишель чувствовала себя марионеткой в его руках и ничего не могла с этим поделать. Пыталась бороться с подавляющей силой, но только ещё больше слабела. И физически, и эмоционально.
В конце концов короткое противоборство закончилось для девушки сокрушительным поражением. Опустошённая, как будто выпитая до дна, Мишель прикрыла глаза и позволила Галену себя обнять. Не отшатнулась, когда он прижался к её виску губами, после чего, как куклу, усадил в кресло.
— Ты сопротивляешься…
Она больше не видела его лица. Окружающая обстановка — наслаивающиеся друг на друга пятна света. И острый запах гнили, от которого ещё больше кружится голова.
Так пахнут демоны или убийцы.
Мишель и сама не поняла, откуда взялось это сравнение. Оно затерялось среди других мыслей, потонуло в вязком болоте, в которое стараниями Галена превратилось её сознание.
— Забавно. Флоранс я могу внушить что угодно. А тебе… Упрямая девочка. — Гален, лаская, дотронулся до её щеки подушечками пальцев и сказал вкрадчиво: — Но так даже интересней. Тем слаще будет победа…