— Будет сделано, моя королева, — отвесил шутовской поклон наследник.
Извинился зачем-то, сказав, что с утра будет занят. Не преминув добавить, что после обеда непременно удостоит её своим вниманием, развлечёт конной прогулкой. А после они могут вместе почитать в розарии Катрины какую-нибудь книгу.
— Продолжим играть в гостью и радушного хозяина? — хмыкнула Беланже, но её полные горечи слова поглотил стук захлопываемой двери.
Забравшись на стул с ногами, Мишель обхватила руками колени, умостила на них подбородок, собираясь пожалеть себя немного и, возможно, всплакнуть до прихода служанок.
Но тут же разозлилась на себя за эту непозволительную слабость. Вскочила и принялась мерить комнату шагами, с каждой секундой всё больше распаляясь.
— Как же я тебя ненавижу, Донеган! Как же ненавижу! Эту твою власть над моим разумом! И часто ты такое со мной проделывал? А с Флоранс?!
Девушка остановилась, до боли закусив губу. Там, в библиотеке, Гален обмолвился, что старшая Беланже легко поддаётся внушению. Она же, Мишель, старалась сопротивляться. Хоть и получалось у неё это неважно.
— Мне нужна земля Лафлёра. Очень-очень нужна моя Сила! Возможно, с ней я бы смогла ему противиться! Не была бы такой беззащитной. Интересно, мерзавец выбросил оберег или всё же где-то припрятал?
В сердце забрезжил слабый лучик надежды. Может, ещё не всё потеряно. Может, с магией у неё получится сбежать из этого страшного места. Противостоять Галену.
Только бы разыскать заветный мешочек.
Да и с Катриной не помешало бы найти общий язык. Мисс Донеган ведь против её здесь присутствия. Вдруг удастся уговорить помочь с побегом.
Главное, как-то остаться с этой злюкой наедине.
И больше никогда, что бы ни случилось, ни при каких обстоятельствах не позволять себе отчаиваться!
С таким воинственным настроем Мишель принялась собираться. Служанки помогли ей выкупаться и облачиться в чернильного цвета платье — самое скучное из взятых в дорогу нарядов. Единственным его украшением были буфы на пышных рукавах и светлое, накрахмаленное кружево воротничка. Такое платье больше подошло бы какой-нибудь невзрачного вида гувернантке, нежели очаровательной юной аристократке. Пышущей здоровьем красавице.
Вот только сейчас Мишель совсем не хотелось очаровывать и пленять. Она даже порадовалась болезненной бледности, которую так отчётливо демонстрировало её лицо.
«Краше в гроб кладут», — удовлетворённо оглядывая себя в зеркале, подумала Беланже и велела собрать волосы в тугой пучок. Чтобы волосинка к волосинке и без всяких нарядных, обсыпанных жемчугом сеток. Серо и уныло.