— О свободе. О том, что женщина способна на многое, — закончила ее светлость и улыбнулась, перехватив мой удивленный взгляд. — Я понимаю, что вы хотели сказать. Думаю, многие в этом зале понимают, но далеко не все решатся на то, чтобы в этом признаться. Себе, не говоря уже о других.
Кажется, она стала первой, кто не спросил меня, что значит «Девушка». Не только не спросила, но и рассказала почти моими словами. Моими мыслями, если можно так выразиться — конечно, слова были немного другие…
— Во сколько вы оцениваете «Девушку»?
— Я не думала об этом, ваша светлость.
Если честно, и правда не думала. Просто не представляла, что могу с ней расстаться.
— Хотя бы примерно.
— Пятьсот анталов.
Сумма, которую я назвала, не имела никакого отношения к реальности. Мои работы на рынке уходили в среднем за пятьдесят-семьдесят фэнтингов, которых в антале сотня. Учитывая, что продавать «Девушку» я не собиралась, не все ли равно.
— Я дам вам за нее две тысячи.
А?..
— Две тысячи анталов, Шарлотта, — повторила герцогиня и лукаво улыбнулась. — Что скажете?
Она что, правда хочет ее купить?
— Сожалею, ваша светлость, но я не могу ее продать.
— Не можете или не хотите?
— Не хочу, — призналась честно. — Это никак не связано с вами, просто… «Девушка» стала частью меня. Когда выставка закончится, я заберу ее домой.
Герцогиня покачала головой. Мы как раз остановились рядом с горкой и тучкой, то есть с мобилем на горке и тучкой. Улыбка на лице ее светлости говорила о том, что она тоже задумалась о чем-то веселом. Например, о том, как мобиль туда попал или как водитель будет оттуда выбираться… хотя для водителя это точно невесело.
Всевидящий, что мне за чушь в голову лезет?
А впрочем, неудивительно. Я, кажется, беседую с герцогиней. И кажется, только что отказалась продать ей картину.
Ой-й-й.
— Что ж, понимаю, — вздохнула она и, наконец, повернулась ко мне. — В таком случае позвольте дать вам совет, Шарлотта.
Я внимательно посмотрела на ее светлость.
— Снимите картину с выставки.
Очарование разговора развеялось, словно его и не было.
— Снять? — тихо переспросила я. — Сегодня?
— Сейчас.
Не понимаю. Она же только что сказала, что «Девушка» ей нравится!
— Шарлотта, ваша картина чудесна, но она не для нашего времени. Не для нашего общества.
— А для какого? — выдохнула я. — Разве это время когда-нибудь придет?
— Когда-нибудь придет обязательно, — ее светлость улыбнулась. — Но не сейчас. Наши с вами современники слишком категоричны и такого не простят.
— Чего именно? Внимания? Успеха?
— Дерзости. Для них это дерзость, Шарлотта. Вы бросаете вызов современным устоям и всем, кто им следует.