— Я согласна, — сказала быстро. И повернулась к нему, чтобы встретить странный, пылающий золотом взгляд. Под этим взглядом во мне кончились слова и захотелось выйти в окно, невзирая на третий этаж и мое неглиже. О нет, этот взгляд не был страшным, но лучше бы он был таким.
Радужка его словно раскалилась, как спираль электрической лампочки.
Что это? Еще какая-то магия?
Додумать я не успела, потому что золотые искры растаяли без следа, возвращая его глазам привычный ледяной блеск. Неестественно светлые, как озеро под затянутым тучами небом, они казались погасшими. Неживыми.
— На что вы согласны, мисс Руа? — Голос его тоже звучал холодно.
Холодно и спокойно.
— На ваше предложение, — произнесла и поспешно добавила, чтобы не передумать: — Подайте маску.
— Подайте? — он усмехнулся, но все-таки шагнул к комоду. — Любите командовать?
Сделала вид, что последнее вообще ко мне не относится. Да, я знала, что еще об этом пожалею. Десять раз пожалею, а может быть даже одиннадцать, но это будет уже в моей мансарде, когда весь этот кошмар останется в прошлом.
Кошмар… Хм, звучит-то как. Сейчас я бы с удовольствием представила, что все это просто ужасный сон, и что когда я проснусь, ничего этого в моей жизни не будет. Ни метки, ни Ормана, ни масок, ни веревок, ни портретов. Стоит мне выйти из этого дома, и все останется в прошлом. Позировать ему до бесконечности я не собираюсь, пусть делает набросок, а дальше развлекается, сколько его душе угодно. Если, конечно, она у него вообще есть.
— Снова задумались, мисс Руа. О чем на этот раз? — он шагнул ко мне.
Маска в ладони напоминала слепок с его лица, отпечатанный в металле. Сама мысль о том, что придется надеть именно ее, почему-то показалась донельзя интимной. Все равно как если бы мне пришлось завернуться в его рубашку.
— О страшных снах, — хмыкнула, сбрасывая наваждение.
— Вот как. Что же именно?
— То, что все они имеют свойство заканчиваться.
Взгляд его заледенел, контраст скользнувшего по шее горячего дыхания был таким ярким, что я вздрогнула.
— Ошибаетесь. Некоторые кошмары длятся всю жизнь. — Маска легла мне на лицо. — Поднимите волосы.
Мне пришлось выпустить сорочку, теперь она держалась только на честном слове, то есть на моих разведенных в стороны руках. Когда затянутые в перчатки пальцы скользнули по шее, по телу прошла горячая волна. Особенно когда я осознала, что между нами преграды — несколько дюймов воздуха, неплотная ткань нижнего платья и его одежда. К счастью, он отодвинулся сразу, как только закрепил маску.
— Отвернитесь, — холодно сказала я.