— Агаронов слушает.
— Юрков говорит. Что нового? Нашли похитителей оружия?
— Да, товарищ подполковник.
— Что же вы молчите? — голос Юркова заметно повеселел. — Молодцы! В неполные три дня уложились. Молодцы! — И после паузы: — Вы чем-то расстроены, товарищ майор?
Агаронову меньше всего на свете хотелось отвечать на этот вопрос, но не отвечать было нельзя и он ответил.
— Да, товарищ подполковник.
— Есть осложнения?
— Убит мальчик.
— Мальчик? — переспросил Юрков. — Какой еще мальчик?
Агаронов скользнул взглядом по лежавшему перед ним на столе рапорту участкового уполномоченного.
— Филатов Женя, тринадцать лет, сын зубного врача. — Помолчал и уже тише: — Единственный…
Некоторое время оба молчали. Первым заговорил Агаронов.
— Никакие мы не молодцы, товарищ подполковник… Проглядели парнишку.
— Отставить! — Тон, которым было произнесено это слово, не соответствовал его назначению, прозвучала скорее просьба, а не приказ. — Через два часа жду вас у себя с подробным докладом. Ясно?
— Да, товарищ подполковник.
Агаронов опустил трубку на рычажки и медленно обвел взглядом кабинет. За окном шумел город. Надсадный гул автомобильных моторов, треньканье трамваев, звонкая перекличка детских голосов. Агаронов представил себе резвящуюся в скверике детвору и тяжело вздохнул. Как знать, если бы розыск сразу пошел по верному следу, среди этой ребятни мог сейчас быть и Женя Филатов. И не прогремели бы роковые выстрелы над Чирчиком…
Суд воздал виновным должное в строгом соответствии с советским законодательством. Были также вынесены частные определения о неправомерности действий работников спортобществ «Спартак» и «Динамо».
Но и на этом дело завершено не было, уголовный розыск тщательно проанализировал причины и условия, способствовавшие совершению преступления. В соответствующие компетентные органы были направлены представления, в которых предлагались конкретные меры по улучшению воспитательной работы среди подростков, вовлечению их в спортивные секции, расширению сети пионерских и оздоровительных лагерей и баз отдыха. Особое внимание было уделено работе с подростками в каникулярный период.
Колонна автобусов наконец прошла, но тотчас же за ней хлынули заждавшиеся своей очереди трамваи, автомашины.
— Знаете, что? — тронул меня за рукав Булатов. — Улицу нам все равно раньше, чем через полчаса не перейти. Давайте автобусом воспользуемся.
— И куда же мы поедете?
— На вокзал, — усмехнулся Борис Ильич. — Вспоминать, так вспоминать.
— Караван-сарай? — догадался я.
— Он самый. От него ведь одно воспоминание и осталось.