— Могучая птица летела из последних сил, удаляясь от злополучного места, но вскоре обессилила, — продолжала она. — Падая, ястреб сбил чайку, взлетавшую ввысь, И уже две птицы падали на землю. Ястреб — сверху, чайка — под ним.
Роман невольно поднял взор к небу, слушая с нарастающей внимательностью.
— Всё происходило с молниеносной быстротой, но изворотливая чайка уже вырвалась из-под могучего тела ястреба, как вдруг заметила, что он падает на острые сучья деревьев. И тут же ринулась назад — под ястреба, чтобы уберечь его от гибели. Обе птицы упали на сучья, которые под их весом треснули, не причинив никому смертельной опасности.
Сделав паузу, Алина добавила:
— В тот вечер почти десятилетней давности я не ринулась к тебе на спасение. И вот сейчас пытаюсь исправить ту ошибку.
После этих слов, столь неожиданных, в сердце Романа защемило, и он, словно прозревший, взглянул на мир другими глазами. Взглянул обновлённым взглядом и на Алину, обернувшись в её сторону.
«Откуда в ней такая мудрость? Такая прозрачность что-ли?.. Ах, да, она ведь из мира Любви…»
Это преображение длилось ещё несколько мгновений прежде, чем он смог что-то сказать:
— Я… Алина, я не успел извиниться за тот вечер на банкете. Извини меня! Моя ошибка несравнима с твоей… И притча помогла мне это понять… Вся моя жизнь до сих пор — одна огромнейшая ошибка.
— Не так страшна сама ошибка, как её повторение, — ответила она, останавливая коляску.
Алина села на скамейку, и они смогли смотреть друг другу в глаза. В этих зеркалах можно было прочитать всё, что трудно выразить словами… Это остатки его отчаяния, которое на краю пропасти уступило место вере — навстречу протянутой руке. Это и его очарование ею — всепрощающе-всемогущей, святящейся изнутри и снаружи женщиной — трижды прекрасной и уже не такой нереальной. Это и её неутомимая вера в просветление, очищение и восхождение каждой человеческой души, способной хоть к малому сопротивлению злу. Это и её материнская забота о ближнем, несвойственная женщинам её возраста и статуса. Это и их общая маленькая тайна — ростки Добра и Доверия на почве, очищенной от обломков прошлого…
Роману захотелось прижаться к Алине, как к матери, которой у него не стало ещё в детстве. Но он не решился это сделать. Лишь дотронулся её руки…
«Она, как ангел, сошедший с Небес… Пусть бы эти мгновения никогда не кончались!»
«В его глазах уже не сквозит отчаяние. Открывается место для света…»
Оставшаяся часть дня пролетела очень быстро. Алина научила Романа упражняться по системе самореабилитации, разработанной в её Центре, рассказала ему ещё несколько мудрых притч, ответила на его вопросы о своей жизни за эти годы, о смысле жизни, о Боге, помогла ему по быту.