Райс вошел в нее властно и нежно, повелевая устремиться ему навстречу. Сюзанна чувствовала только свое лоно, как будто все пять чувств переместились вниз живота.
Она погрузила руки в его роскошные волосы. Тело Сюзанны выгибалось, изгибалось, а внутри ее уже шла работа: он требовал, погружаясь и приподнимаясь, и ей это нравилось. Сюзанна смаковала присутствие возлюбленного в себе, длила и растягивала удовольствие от каждого движения мужской плоти. Сюзанна дорожила каждым мгновением таинства, в котором принимали участие мужчина, женщина и мироздание.
Страх Сюзанны за любимого, боль за него, ее новое страдание за Эрин — все проявилось в ее борьбе за новую жизнь, за обновление, за радость. Они чувствовали друг друга и действовали в едином ритме, как одно целое. Сюзанна заглянула в глаза Райсу. Чувственность. Желание. Страсть. Бездна страсти. Сюзанна замедлила ритм и изменила движение. Теперь ее бедра совершали плавные круговые движения. Влекущий, призывный танец в постели. Райс отнесся к ней как к опытной танцовщице. Они поднимались по спирали под небесный купол любви, желание пробивалось робкими толчками, которые постепенно становились сильнее, Сюзанна открывала для себя обширные, неизведанные, манящие пространства и ощущения любви, каждое следующее сладостнее и пленительнее предыдущего, пока, наконец, она не почувствовала, что вот-вот взорвется в требовательном ожидании высшего наслаждения.
Женщина вся горела, нервы будто обнажились, принимая наслаждение, которое он творил для нее. Его тело, раскинутое над ней, вибрировало, опускаясь и поднимаясь, ублажая ее прихоть.
— Сюзанна… — шептал Реддинг. Его тело трепетало от наслаждения. — Бог мой! Сюзанна…
Женщина не могла вымолвить ни слова. Она только слегка постанывала, когда он обнял ее и они вместе вознеслись на пик страсти, вершину того, названия чему в человеческом языке нет.
Сюзанна и Вес провожали в последний путь Сина Макдугала. Его хоронили на маленьком семейном кладбище вблизи некогда обширных угодий.
Эрин и ее сестра, обе бледные, поникшие, поддерживали безутешную мать. Домашняя прислуга, а также женщины и ребятишки с окрестных ферм пришли проститься со своим хозяином и работодателем. В глаза бросалось почти полное отсутствие мужчин, что заставило Сюзанну еще раз осознать, как много людей полегло за прошедшие четыре года. К кровавому военному счету добавляли новых убитых Мартины.
— Прах прахом… — монотонно читал священник.
Но в жизни еще так много радостей, думала Сюзанна, имея в виду наслаждения, к которым она приобщилась совсем недавно. Так много предстоит еще сделать, сотворить. Интересно, довелось ли Сину Макдугалу испытать все земные утехи? Сюзанна надеялась, что да.