Залила всю эту красоту зеленкой, перевязала бинтами и потом занялась второй ногой. Я уже устала, да еще и приходилось поминутно останавливаться и прислушиваться к происходящему, но бросать работу на полпути было бы странно. Левая конечность оказалась сломана. Понадеявшись, что осколков нет, я сопоставила костные обломки и сделала шину с помощью ветки и отрезанных кусков его рубашки.
А достать стрелу рывком не получилось – древко треснуло и оказалось у меня в руках, при том что наконечник остался на месте.
– Сестра, скальпель – усмехнулась я.
– Держите, доктор, – прошептала сама себе и несколькими разрезами открыла доступ к куску металла. Вытащить его уже не составляло труда, да и перевязать рану тоже. Я намочила пару тряпок, обтерла, насколько смогла, мужчину и снова заглянула в аптечку. Что ж, единственное, что еще могу сделать – это противостолбнячную прививку. Хотя кто его знает, чем они тут болеют.
Вколола.
Раненый вскрикнул и забормотал.
– Тшшшш, – прижала я к его губам ладонь. Тот послушно замер, но в сознание не пришел.
А я напоила его с помощью шприца, накрыла остатками одежды, сорвала побольше травы и веток, кинула сверху – и тепло, и маскировка – и, совершенно разбитая, доползла до нашего с Максом убежища.
Чтобы тут же провалиться в тяжелое забытье.
– Мама, де мы?
Открыла глаза и застонала.
Ну почему это не сон?!
Я бы многое отдала, чтобы все это мне привиделось в страшном кошмаре.
Голова раскалывалась, тело ломило. Максик то в силу крошечных размеров вполне удобно спал между корней и частично на мне; я же лежала на самих корнях и теперь чувствовала себя так, будто меня переехала даже не машина, а целый самосвал. Я улыбнулась заспанному крошке и прошептала, сама себя убеждая в этом:
– Мы в волшебной стране. Здесь себя ведут тихо-тихо, как мышки, чтобы не разбудить чудесных добрых лесных фей. Посиди минутку на месте, хорошо? Мама посмотрит, что там снаружи и принесет тебе водички.
Я выглянула. Интересно, наша Фея пришла уже в себя или нет?
Занимался рассвет. Было довольно зябко и влажно; но, судя по безоблачному голубому небу – хорошо хоть оно было голубое, а то сиреневая трава меня напрягала – день будет жаркий. Речка была прозрачная, да и вообще, если не принимать во внимание обстоятельства, картина оказалась довольно идиллической. Тишина. От воды поднимался пар; валуны удивительного нежно-серебристого цвета обрамляли берег с влажной травой, зелено-фиолетовыми деревьями, склоненными к воде и белыми цветами, похожими на наши нарциссы, которые уж раскрывали бутоны.