— Ваш муж в коме. Он все равно не смог бы ничего услышать.
— Я хотя бы попытаюсь. Вдруг он придет в себя…
— А вот этого совсем не стоит желать, — сухо проговорил врач. — Если бы он пришел в себя, то лишился бы рассудка от боли. Так что его бессознательное состояние в данном случае только плюс. Как это ни прискорбно.
Он двинулся в сторону дверей, показывая, что разговор окончен.
— Подождите!
Только после оклика Ольга увидела Мирона, который, как оказалось, все это время находился рядом. — Уделите мне несколько минут, пожалуйста.
Он отвел доктора в сторону, к серому окну, за которым бушевала осенняя непогода. Заговорил, только убедившись, что женщина их не слышит.
— Я заплачу любую сумму, чтобы Вы пропустили ее в палату.
Его предложение собеседнику явно не понравилось.
— Кто Вы такой?
Мирон пожал плечами.
— Друг.
— Вот что… друг… Если вы действительно хотите помочь, то лучше увезите ее отсюда, а деньги приберегите для похорон. И для будущего ребенка, которому придется расти без отца… А в реанимацию я ее не пущу.
— Но почему нет? Если все так, как вы говорите, и Ливанов умирает, неужели она не имеет права с ним проститься?
Врач усмехнулся, однако в его смехе не было ничего веселого. Напротив, от этого звука становилось жутко.
— Вам когда-нибудь приходилось видеть пострадавшего при пожаре?
Мирон отрицательно покачал головой.
— В таком случае я поясню. Речь идет не о царапинах и ссадинах, замазанных зеленкой. Не о переломе, прикрытом гипсом. Даже не о рваной ране и пропитанных кровью повязках. То, что сейчас находится за этими дверями, не имеет ничего с общего с тем человеком, которого она, — мужчина кивнул в сторону Ольги — любила. Это черная обгоревшая плоть… Изуродованная до неузнаваемости. Не способная ни шевелиться, ни даже дышать самостоятельно… Вы всерьез полагаете, что это — подходящее зрелище для беременной женщины? Я так не думаю. И, уж поверьте, мне вполне достаточно проблем, чтобы добавлять к ним еще и ее выкидыш, которым может оказаться вполне реальным, если я уступлю вашей просьбе. Постарайтесь как-то объяснить это своей … подруге. А сейчас извините, меня ждут пациенты.
Мирон присел рядом с Ольгой, не представляя, что сказать ей. Как утешить. Ее нелепая игра с бывшим мужем заканчивалась слишком неправильно и жестоко.
— Я должна туда попасть… — прошептала она, не глядя на мужчину.
— Оль… Он пострадал … сильно. Тебя не нужно это видеть… Чтобы не повредить малышу…
Она вдруг рассмеялась, зло скривив губы.
— Я похожа на фарфоровую куклу, которая рассыплется, едва встретит неприятную для взора картинку? Ладно, доктор, он чужой человек… Но ты же знаешь меня уже не первый год! И тоже считаешь, что я испугаюсь? Сейчас, когда у меня остались может быть считанные минуты застать его живым? Может быть, ты отвезешь меня полюбоваться морскими пейзажами? Или угостишь успокоительным чаем в уютном кафе? Давай, позаботься обо мне!