Мирон по-прежнему не оборачивался, но о купании, кажется, забыл думать. Даже шумящая вода не скрывала прерывистого дыхания. Она обхватила его за пояс, намереваясь двинуться дальше, но… руки дрогнули. Замерли на животе. Кажется, вода была слишком горячей. Стало так жарко, что Полина едва могла дышать.
Муж хмыкнул, накрывая робкие пальцы своими.
— Смелее.
Хорошо, что он не видел ее лица. Щеки просто горели. Но останавливаться она не собиралась. Уж точно не сейчас. Ей действительно пора пересмотреть слишком многое и начать она собиралась немедленно.
Затрепетала, прикасаясь к его возбужденной плоти. Влажная кожа, такая нежная и твердая одновременно. Пылающие губы повторили движение рук. Задохнулась от страха и затмевающего разум желания. Подняла лицо к мужу, окунаясь в штормовое море его глаз. Трепетало не только обнаженное тело, нервы, лишенные всякой защиты, были оголены до предела. Ощущения накатывали короткими, почти болезненными вспышками, снося весь прежний опыт, сметая его пылающим фейерверком, внезапно разорвавшим ее мир на две части. Прошлое все-таки отпустило. Она, впервые до конца отбросив смущение, наслаждаясь содроганиями его тела. Доверяясь его дикой силе, припечатавшей ее к стенке душевой кабины. Оплела руками, ногами, всем своим существом, понимая свою бесконечную зависимость от него и необъятную власть. И, уже не сдерживая собственного крика, захлебнулась хриплым стоном мужа, эхом отозвавшимся где-то на осколках сознания…
* * *
Открыв глаза, увидела склоненное на ней любимое лицо. Она не помнила, как он донес ее до постели, только продолжала также обнимать всем телом. Шторм в его глазах стих, сменившись пронзительной гладью спокойного сентябрьского моря. И откровенно-обожающей любовью. Полина потянулась, сжимая все еще находящуюся в ней мужскую плоть. Удовлетворенно улыбнулась, ощутив вновь нарастающую силу его желания. Впервые не хотелось спрятаться, укрываясь от проницательных глаз. Или выключить свет. Стеснение исчезло, а вместе с ним все прежние страхи показались смешными и надуманными.
Она обвела пальцем его лицо, повторила контур губ, вплетая руки в жесткость еще влажных волос.
— Мир?
Он не понял. Тихо рассмеялся, проговаривая все еще хриплым голосом:
— Ты выбрала о-очень удачный способ помириться… Пожалуй, нам с тобой надо ссориться почаще.
Полина покачала головой, вбирая губами его дыхание:
— Нет… Это ты — мой Мир.