Мужчина только отмахнулся.
— Брось, ерунда! Я так устал, что даже стоя готов заснуть.
— Тем более! — Ольга уверенно подняла брошенное одеяло. — Кровать достаточно широкая, чтобы нам обоим хватило места…
Наткнулась на его взгляд, который истолковать не смогла. Алексей смотрел, впиваясь глазами в ее лицо, нахмурившись, словно оценивая то, что услышал. Потом медленно кивнул.
— Как хочешь…
Шагнул к кровати, опускаясь на самый ее край. Вытянулся поверх незаправленной постели. Минуту спустя он уже крепко спал.
А Ольге уснуть никак не удавалось. Она осторожно прилегла на другую половину кровати, стараясь не потревожить сон мужчины. Уткнулась лицом в теплое одеяло, но тут же откинула его в сторону. Было слишком жарко. Что это? У нее температура? Она все-таки простудилась на ледяном ветру? Или вся горит от присутствия Лешки?
Не помогало ничего. Ни строгий внутренний монолог, которым женщина пыталась убедить себя опомниться. Ни воспоминания об измене мужа. Ни мысли о его грубости, почти ставшей нормой в их общении. Ее со страшной, неудержимой силой тянуло к нему. Хорошо, по крайней мере, что он спал, не видя ее непростительную слабость.
Женщина беззвучно усмехнулась. Она снова попалась. Как тогда, в ресторане, когда тоже лишь его сон сохранил от непоправимой ошибки.
И опять?не смогла удержаться. Легким, почти невесомым движением коснулась коротких, жестких волос, еще влажных после душа. Ее словно ударило током. Пальцам стало больно, и эта боль медленной, тягучей волной окатила все тело. Руки, уже не подчиняясь последним жалобным всплескам здравого смысла, опустились на прохладную кожу плеч, ключицы, шею. Она добралась до подбородка, ощущая ладонями его дыхание, и с ужасом зажмурилась, понимая, что проиграла. Самой себе. А когда снова открыла глаза, наткнулась на его пылающий взгляд.
— Ты играешь в опасные игры… Лучше остановись сейчас… если не собираешься продолжать… — она едва различала слова в хриплом шепоте.
Сонный туман в его глазах медленно таял, сменяясь… Нет, у нее не было определения, чтобы обозначить то, что она видела. Не существовало названия этому полыхающему огню, грозящему спалить их обоих. И ни сил, ни желания противостоять тоже не было. Ничего не осталось… Кроме ее дрожащих пальцев, под которыми грохотало его сердце. Кроме таких знакомых рук, молниеносно откинувших в разные стороны полы халата. Кроме губ… Его? Ее? Их? Везде…
Она тонула, растворялась без остатка в его могучей силе, раз за разом пригвождающей ее к постели, задыхалась от боли, бесконечной, мучительной, пронзительно сладкой. Впивалась ногтями в его плечи, не позволяя останавливаться. Каждой клеточкой впитывая стоны, умоляющие не оставлять его.