Как ни легок был этот поцелуй, Марсали тотчас открыла глаза, несколько раз моргнула спросонья и потянулась тонкой рукой к руке Патрика. Глядя на нее, он почувствовал знакомое напряжение в чреслах: она лежала нагая, как Ева, и нагота ее была прекрасна, как нагота статуи, а тело излучало милое сонное тепло.
— Мне пора идти, — сказал он, всей душой желая остаться. Но сейчас никак нельзя было дать отцу повод усомниться в себе, и вряд ли этому будет способствовать то, что отец обнаружит его в постели с дочерью заклятого врага.
Патрик потянулся к валявшемуся на полу у кровати пледу, но Марсали удержала его за руку.
— Ты не скажешь мне, куда идешь? — невнятно, будто сквозь дрему, спросила она.
— Во-первых, мне надо навестить Быстрого Гарри.
— А во-вторых?
— Встретиться с Руфусом.
— Где он сейчас?
Патрик засомневался, стоит ли говорить, — но лишь на миг. Марсали — его жена, и происходящее касается ее не меньше, чем его самого.
— Мой корыстный друг позорит себя службой у Синклеров, — ответил он.
Потрясенная, Марсали широко раскрыла глаза.
— Но ты ведь не собираешься на земли Синклеров?
— Нет, — успокоил ее Патрик. — Я только встречусь с ним, если ему удастся прийти незамеченным.
— Можно мне с тобой? Он покачал головой.
— Условленное место слишком близко к границе с Синклерами. Я не могу подвергать тебя такой опасности.
— А себя можешь? Патрик улыбнулся:
— Родная моя, я пережил двенадцать лет бесконечных войн. Никакие Синклеры мне не страшны.
— А мне страшны, — сдвинула тонкие брови Марсали.
— Я-то думал, ты ничего не боишься, — тихо засмеялся он.
Но ей было не до смеха.
— Ты ведь не пойдешь один?
Он нежно провел кончиками пальцев по ее щеке.
— Не тревожьтесь, госпожа моя.
— Буду, — возразила Марсали, и это не было похоже на пустой каприз.
Пришлось нагнуться и еще раз поцеловать ее.
— Увидимся за ужином. — Он снова попытался высвободить руку, но Марсали не отпускала, не хотела, чтобы он уходил.
— Прошу тебя, Патрик, — настойчиво повторила она, — возьми с собою кого-нибудь.
— Постараюсь, — честно ответил Патрик, хотя понимал, что вовсе не такого ответа она ждала. Что ж, большего он обещать не мог.
Он подобрал плед, быстро завернулся в него, подпоясался и застегнул брошь на плече; затем с порога послал Марсали воздушный поцелуй и вышел. Его провожал ее взгляд, потемневший от волнения.
* * *
Войдя в отцовскую спальню, Гэвин по одному взгляду на лицо родителя понял, что пахнет грозой.
Нынче отец воротился домой раньше обычного, раздосадованный, очередным неудачным рейдом, который предпринял, ища поддержки соседей в борьбе против ненавистных ему Сазерлендов. Никто из ближних кланов неприязни к Сазерлендам не питал. Все устали от войн, и, кроме того, никому не хотелось прогневить нового короля, Карла, у которого, по слухам, Патрик Сазерленд был в особом фаворе.