Гэвин видел: отец обозлен, измучен, считает, что друзья и прежние союзники предали его, и потому, представ пред отцовские очи, мысленно готовился к худшему. В глазах у старого графа горела явная жажда крови.
— Дункан доложил мне, что тебе сопутствует удача.
— Да, — кивнул Гэвин. — Наше стадо стало куда больше.
— А что Сазерленды? Как они ведут себя?
— Время от времени переходят границу, грабят по мелочи, но коров мы стережем зорко.
— А твоя сестра?
— Все еще в Бринэйре. Мой лазутчик вчера донес, что она жива и здорова, заправляет всем замком, и обращаются с нею хорошо.
— Хм, — нахмурился старик. — А Сесили?
Гэвин покачал головой:
— На ее след мы еще не напали. — Это была чистая правда, как и то, что он, конечно, не особенно старался.
— Мне нужна Элизабет, — услышал он вдруг. — Они украли мою дочь, а мне нужна дочь Бринэйра. Тогда и поторгуемся.
Гэвин клял себя на чем свет стоит. Он должен был это предусмотреть! Патрика, похитившего Марсали, оправдать легко: он искренне любил свою нареченную невесту и преступил закон, чтобы спасти ее от брака с Синклером. Но самому, пусть даже косвенно, участвовать в похищении Элизабет Сазерленд?!
— Но король… — попытался возразить он.
— К черту короля, — процедил отец сквозь стиснутые зубы. — Бринэйр уже отнял у меня сестру, а теперь еще дочь. Нет, с меня хватит. Вели твоему лазутчику выкрасть девчонку, да поскорее.
Вряд ли Патрик согласится менять даже на родную сестру с таким трудом возвращенную невесту, подумал Гэвин. Но, уж если на то пошло, разве у него будет выбор? Если Элизабет окажется в плену в Эберни, Марсали первая не смирится с этим. Материнский инстинкт, прежде побуждавший ее защищать Сесили ценой своей свободы, снова не даст ей покоя, и она ринется спасать Элизабет. Младшая дочка Грегора Сазерленда — Гэвин мельком видел ее года два тому назад — должна быть одних лет с Сесили… Да, конечно, Марсали согласится вернуться домой, лишь бы не пострадала из-за нее Элизабет.
— Не думаю, чтобы мой человек смог забрать Элизабет Сазерленд из Бринэйра, — сказал он вслух. — Он всего-навсего крутится на конюшне, слушать умеет хорошо, но особой хитрости ему бог не дал.
— Кошелек с золотом придаст ему сноровки, — фыркнул отец.
— Я спрошу.
— Прикажешь.
— Хорошо, — согласился Гэвин.
— Я сам пойду с тобой в набег в следующий раз. Охота посмотреть, какого цвета кровь у этих Сазерлендов.
У Гэвина чаще забилось сердце. Только бы голос его не выдал.
— У многих из этих Сазерлендов в жилах течет изрядная толика крови Ганнов.
— Вот пусть и возвращаются к нам, — буркнул отец. — А кто останется там — тот подлый Сазерленд и на мое снисхождение может не рассчитывать.