Графу пришлось молча признать, что вестовой прав.
— Так что же, когда вчера вечером Гэвин сказал мне, что ведет сородичей в набег на земли Сазерлендов, он мне солгал?
— Да, — подтвердил Быстрый Гарри. — Он и Ганны соединились с отрядом Патрика Сазерленда, чтобы отразить нападение Синклера на наши фермы к северу от Килкрейга. Они надеялись застигнуть Синклера на месте, и им это удалось. Да, сэр, доложу вам, там было на что посмотреть, — вздохнул он и, помрачнев, прибавил:
— Но человек по имени Фостер — главный у Синклера — убил бы лорда Гэвина, кабы не Патрик Сазерленд. Молодой лорд вовремя вмешался и спас ему жизнь, точно так же, как он спас жизнь мне.
Граф изо всех сил пытался вникнуть в торопливую речь Гарри.
— Тебе спас жизнь? Патрик Сазерленд? Но ведь…
— Да, сэр. Этот дьявол Фостер чуть не насмерть зарезал меня в ту ночь, когда напали на мой дом. Он думал, что я мертв, но я сумел доползти до той старой охотничьей хижины, что на земле Сазерлендов. Лорд Патрик меня нашел и привез леди Марсали. Молодая леди выходила меня. А Патрик и еще один его человек охраняли нас, чтобы с нами ничего не случилось. Молодой Сазерленд — хороший человек, сэр, прямо вам говорю, — хороший.
Быстрый Гарри закончил наконец свой монолог, а граф все стоял, потрясенный, растерянный, не зная, что подумать. Сазерленд спас его сына? И защищал фермеров на его, Ганна, земле? Неужели все, во что он верил последние два года, было обманом?
— Ты уверен, что за набегами стоял именно Синклер?
— Да, — энергично кивнул Гарри. — И еще заставлял своих наемников носить пледы Сазерлендов. Потому-то они сейчас полураздеты. Сазерленды не любят, когда их пледами прикрывается всякая шушера.
— И эти люди во всем сознались?
— Да. — Быстрый Гарри махнул одному из Ганнов, охранявших пленных. — Давай сюда того урода.
— Быстрый Гарри, да они все уроды.
— Того, что говорил с лордом Патриком. Пленника вытолкнули из строя и притащили к ступеням.
— Скажи графу, как было, — приказал ему Быстрый Гарри.
— Все правда, сэр, — подтвердил тот. — Эдвард Синклер платил мне и остальным, кого вы здесь видите, чтобы мы грабили ваши фермы. Нам приказали всех убивать, женщин и детишек тоже. Патрик Сазерленд посулил сохранить мне жизнь, коли скажу вам правду, вот я и говорю.
Эберни отвернулся, провел рукой по лицу, устремил взгляд на вересковые холмы за стенами крепости. Его грудь судорожно вздымалась, воздуха не хватало, и одна страшная мысль сверлила его мозг: он едва не выдал родную дочь замуж за предателя и убийцу.
Сжав зубы, он все же попытался овладеть собой и наконец спросил ровным голосом: