— Брак должен соединять семьи, а не уничтожать их, — тихо, но твердо сказала Марсали. — Я не могу выйти за тебя, но ты дал мне возможность не выходить за Синклера. Если Сесили не будет в Эберни, отец не заставит меня стать женой Эдварда.
— Ты уверена в этом?
— Да. Он сильно рассердится, но я скажу, что это я отправила сестру из замка к друзьям. Он поверит мне. И не будет бить меня. Он считает, что ударить женщину может только трус.
Патрик очень хотел бы верить в то, что говорила Марсали, но порядки в замке Эберни сильно изменились, если отец принуждает девушку к браку, которого она не хочет.
— Нет, — сказал наконец Патрик, — я этого не допущу.
— Ты дал мне клятву, — напомнила она.
— Я не позволю тебе пострадать из-за того, что сделал я.
Марсали посмотрела ему в глаза.
— Если узнают, что ты меня похитил, я погибла.
— Мы можем пожениться, — твердо ответил он. — В этом нет ничего позорного.
— Но это не даст людям мира, — возразила она.
— Мира не будет в любом случае, — с горечью сказал Патрик. — Наши отцы решили это за нас.
Он тяжело вздохнул и добавил:
— Если бы только мы могли узнать, что случилось с Маргарет.
— Она не могла покончить с собой, — начала Марсали. — Она верила…
Девушка резко оборвала фразу, и Патрик спросил:
— Верила во что?
— Что это смертный грех, — наконец созналась девушка, глядя в сторону.
Патрик почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Он сразу понял, что имела в виду Марсали. Значит, Маргарет была католичкой. Но тогда, наверное, Марсали тоже воспитана в католической вере? Его не волновало, как его невеста предпочитала молиться богу. Просто быть в Шотландии католиком — значит подвергать себя смертельному риску.
Отвечая на его невысказанный вопрос, Марсали отрицательно покачала головой.
— Меня не воспитывали в католической вере. Тетя Маргарет никогда не говорила со мной об этом, но Джинни иногда исчезала вместе с ней, и они посещали мессы. Я уверена, что мой отец ничего не знает об этом.
— Думаю, что мой тоже не знает, — ответил Патрик.
Рассказ Марсали заставил его задуматься. Если правда, что Маргарет — католичка, то она не могла совершить самоубийство. Но для католиков и развод — смертный грех, а Грегор Сазерленд, убежденный в измене жены, поклялся развестись с ней. Что же для нее оказалось страшнее: самоубийство или развод?
Перед внутренним взором Патрика предстала Маргарет Ганн. Красивая, сдержанная леди с прекрасным характером. Для его отца женитьба на ней была политическим шагом. Сухой и жесткий, Грегор Сазерленд не способен был испытывать такое чувство, как любовь. Но Маргарет? Любила ли она мужа?