— Как ты думаешь, тот высокий парень так и останется с молодым графом?
— Кто? — Марсали нахмурилась и удивленно посмотрела на Джинни. Наконец она догадалась:
— Хирам?
— Значит, вот как его зовут? Это имя подходит такому храброму парню, как он.
Девушка продолжала с удивлением смотреть на старшую подругу. За все годы, что она знала Джинни, та никогда не проявляла никакого интереса к мужчинам. Джинни редко говорила о муже, которого рано потеряла, но Марсали полагала, что подруга все еще горюет о нем. Убирая постель, Джинни продолжила:
— Он показался мне достойным человеком, иначе я никогда бы не доверила ему тебя.
— Он действительно очень достойный человек, — сказала Марсали. — И он, и его друг Руфус. Они были очень добры и очень переживали, что им пришлось нас оглушить.
— Оглушить вас? — Джинни бросила покрывало и резко повернулась к Марсали.
— Они ударили нас по голове, — объяснила Марсали с улыбкой. — Боялись, что кто-то из нас может вскрикнуть. Но сделали это так мягко, как только могли, и очень смущенно извинялись потом.
Джинни продолжала хмуриться. Наконец она решила не думать больше об этом и, понизив голос, спросила:
— Ты говорила с молодым графом?
— Да, — неохотно ответила Марсали.
— Он такой же хорошенький, как раньше?
— Хорошенький? Ну нет, это слово к нему совсем не подходит. Он мужчина во всех отношениях. Но действительно очень красивый. Его лицо теперь пересекает шрам, но почему-то он делает Патрика еще привлекательнее.
Марсали заметила, что Джинни посмотрела на нее понимающе.
— И он позволил тебе вернуться в замок?
— Он не хотел этого. Он хотел на мне жениться. Но это означало бы войну между нашими кланами, а Эдвард Синклер тогда присоединился бы к отцу.
Неожиданно по щекам девушки потекли слезы.
— Господи, детка моя, только не плачь!
Джинни подбежала к девушке и обняла, нежно гладя ее густые шелковистые волосы.
— Отец Патрика никогда не согласится на нашу свадьбу, — сказала Марсали с горечью. — Не согласится после того, что произошло с Маргарет.
Джинни, как могла, старалась утешить свою любимицу.
— Но знаешь, это правда, Джинни, — Марсали отодвинулась, чтобы видеть лицо подруги, — Патрик не поднимет оружие против нашей семьи. Я знаю это.
Джинни молча кивнула, затем вынула из кармана платок и, как в далеком детстве, вытирая слезы Марсали, грубовато сказала:
— Успокойся, слезы еще никому не помогли. Перестань плакать и съешь пирог, который я принесла тебе.
Из другого кармана Джинни достала сверток и выложила пирог на тарелку.
— Съешь это, детка. Тебе нужны силы. Для всех нас.