Простуда, однако, оказалась слишком липучей. Сколько Рита не грелась на теплом июньском солнце, трахеит никак не желал проходить. Так обидно заболеть летом.
Когда легкое недомогание продлилось неделю и не произошло никаких улучшений, Руслан отловил девушку в коридоре и фактически приказал:
— Марго, вот тебе антибиотики, — протянул он ей бело-желтую пачку ампициллина. — По две таблетки каждые восемь часов. Будешь принимать с нистатином, — теперь в ладонь девушки упала еще и бело-зеленая пачка.
— Ну, Рус, — заканючила Рита, — у меня даже температуры нет. Лето на дворе, все само пройдет. Зачем травиться?
— Не спорь и делай, что говорю, — заявил Руслан и направился к шкафу с бельем.
— Чё злой-то такой? — взвилась девушка ему вслед.
Молодой человек достал свежее полотенце, закрыл дверцу и ответил через плечо:
— Я не злой, я просто о тебе забочусь.
— Ну, бли-и-ин!
— Марго, я когда-нибудь желал тебе плохого? — бровь Руслана вопросительно изогнулась.
— Никогда.
— Тогда не хнычь и сделай то, о чем прошу.
— Ты не просишь! — продолжала бунтовать девушка.
— Хорошо, — Руслан развернулся, забросив на плечо большое синее полотенце, и изобразил на лице жемчужно-белую киношную улыбку, невольными жертвами которой стали тысячи девушек и женщин. Знали бы они, что Рус по природе своей далеко не самый улыбчивый мужчина в мире. — Марго, сделай это ради меня. Пожалуйста.
Рита надулась, как мышь на крупу, и выдохнула. Все-таки безотказный прием. Действует на раз, и молодой человек — елки зеленые! — прекрасно об этом знает.
— О'кей.
— Вот и молодец, — Руслан скрылся в ванной, и тут же послышался звук льющейся воды. А Рита поплелась на кухню за чаем, чтобы запить таблетки.
Умом Руслан понимал, что доводы Риты абсолютно логичны: нет никакого смысла пить антибиотик при легкой простуде, да еще летом. Но молодого человека не оставляло предчувствие надвигающейся беды. С Ритой не все в порядке. Она стала капризной, раздражительной. Для недомогания такое поведение обычно, но есть что-то еще. Но что?
И похоже, интуиция Руслана не подвела. Уже через два дня Рите стало хуже. Обычный сухой кашель усиливался, стал почти непрекращающимся, изматывающим, непереносимым. Многочисленные приступы могли длиться до получаса. Во время них девушку выташнивало, а после — подкрадывалось удушье. У Риты не получалось нормально дышать: хрипы, сипы, и наступала паника. Каждый следующий глоток воздуха мог оказаться последним. Кроме того девушка не могла есть. Все, что Ирина Михайловна давала больной, через пару минут оказывалось в уборной во время очередного приступа.