— Руслан!
— Да? — обернулся он, и девушке показалось на долю секунды, что в этом коротком слове прозвучала надежда.
— Ты… ты вчера сказал мне: больше так не делать. Клянусь, больше не повторится, — покосившись на забинтованное запястье молодого человека и резко отводя глаза в сторону, заявила Рита. — Извини… И никаких… этих самых… как их? Вольностей себе больше не позволю… Сожалею. Надеюсь, ты не думаешь обо мне плохо, — отбарабанив объяснение, сложившееся само собой из обрывков сегодняшних переживаний, девушка умолкла, пристроив ладони на коленях и глядя перед собой.
— Я никогда не думал, не думаю и стану думать о тебе плохо, Марго, — Руслан с силой сжал челюсти, склонил голову и ушел. Ему стоило огромных усилий не ударить себя по лбу со всей силы. «Она извиняется за излишнюю вольность. Сожалеет, потому что я сказал… Да кто меня — черт подери! — за язык-то тянул?!»
* * *
— Вот компромат на Видича, — заявил капитан Смирнов, полицейский, угрожавший засадить Риту в тюрьму. Он протянул снимки своему нанимателю. — Теперь вы сможете его уничтожить.
Наниматель присвистнул, внимательно разглядывая фотографии. Все вместе они рассказывали, что актер неравнодушен к девушке, которую опекает. И это взаимно. Только девушка несовершеннолетняя, а Видич не кто-нибудь, а ее попечитель. Такая новость — плюс. Большой плюс. А если взять из всей пачки пару-тройку снимков… Вот этот, где малышка колотит своего попечителя, когда он усаживает ее на стол… Тот, где она скалится, царапая ногтями грудь актера. И наконец, последнее фото. Где Видич целует девчонку, крепко сжимая ее запястья. Со стороны выглядит, как насилие над несовершеннолетней сиротой. Бросить газетчикам такую кость, и они сожрут Видича с потрохами. Его перестанут снимать в кино, клипах, приглашать на передачи, от него отвернутся все друзья и знакомые. Шутка ли? Кумир миллионов, секс-символ, звезда — насильник, совратитель, по которому тюрьма плачет. А девчонка? Ее отправят в детский дом, а уж тамошние порядки — просто дикость. «Если хотя бы половина из того, что пишут в прессе, правда, тебя, девочка, там изнасилуют, и не раз. Но ничего личного: ты всего лишь разменная монета», — усмехнулся наниматель.
— Уничтожать Видича не входит в мои планы, — гордо заявил он уже бывшему полицейскому, которого все же турнули из компетентных органов не без помощи Руслана.
— Почему это?! — возмутился тот.
— Как говаривал один мой родственник: «Не загоняй человека в угол. Оставь ему хотя бы иллюзию выбора. Тот, кому нечего терять, смертельно опасен». Вы свою работу честно выполнили, капитан. Получили неплохие деньги, и вот вам оставшаяся часть оплаты, — наниматель бросил на стол пухлый конверт, набитый валютой. — А фотоаппарат — верните.