Из инженерного персонала мне запомнился молодой и очень грамотный инженер Петр Золотов, позднее уехавший на строительство моста в Омск, прораб Фалалеев, инженеры геодезисты Жора Темников, Николай Васильев, оба из Ростовкой мореходки. Это были все молодые, честные и энергичные специалисты, работавшие с полной отдачей на строительстве. Мне приятно их вспомнить.
Прежде всего, чтобы работать, мне нужно было где-то жить и питаться. В Жигулевске проживали работники гидромеханизации, но общежития там не было, в качестве общежития использовались две однодечные (одноэтажные) деревянные брандвахты, плавучие баржи с коридорной системой и маленькими каютами на два места, по площади сопоставимой с вагонным купе. Брандвахты стояли у берега Телячьего острова в карьере земснарядов, но свободных кают и там не было.
Мне предложили комнату в землянке бывшего лагеря охраны на Телячьем острове, кроме меня там проживали студенты-практиканты из МИСИ. Преимуществом землянки было сохранение в ней тепла от печки с дровяным отоплением, что было важно, так как всю зиму 1952 г. стояли морозы до
— 30 >0 С. Рядом в другой землянке была столовая. На работу в контору на правый берег нужно было ходить пешком через Волгу, этот маршрут составлял около 3 км. Столовая была очень плохая и грязная, утром я завтракать не успевал и ограничивался чаем с хлебом.
В землянке стоял ядовитый плесневелый туман от сырости, когда я через 2 недели открыл свой чемодан, оказалось, что всё бельё покрылось плесенью. В таких условиях жить было невозможно, тем более что весной землянки затапливались талой водой.
Я переговорил с В. И. Ющенко, он помог и поселил меня в свою каюту на землечерпалке «Пятилетка», стоявшую в то время в охраняемой зоне котлована. С Виктором Ивановичем я прожил в довольно комфортных условиях около месяца.
Потом меня переселили на брандвахту, где я жил в одной каюте вместе с электриком Геннадием Курносовым, бывшим ЗК со строительства Цимлянской ГЭС. На брандвахте было холодно при морозах, отапливались мы электролампой мощностью 1 кВт, помещённой в ведро. Такого устройства я нигде не встречал.
Курносов хорошо усвоил законы лагеря, был весьма развязанным молодым смелым парнем. Судьба связала меня с ним по совместной работе вплоть до 1993 года, до моего выхода на пенсию, последние годы он работал и жил в Шатуре, работая в Московском СУ гидромеханизации.
В 80-е годы, когда я работал в Московском СУ начальником, Курносов руководил проводкой 2 земснарядов типа 300—40 из бассейна Волги на строительство Печорской ГЭС северным морским путём, что было чрезвычайно опасно, но эту операцию он провел блестяще. Проводка речных земснарядов водоизмещением 112 тн Белым и Баренцевым морями в сентябре по своей дерзости была неповторимой.