«Увяданья золотом охваченный, я не буду больше молодым»… Первое время на пенсии я часто проговаривал эти строки Сергея Есенина и чувствовал себя, как после ампутации. Как будто что-то в тебе отрезали раз и навсегда. По вечерам не надо мне было теперь собираться на работу, а утром можно позволить себе поваляться в постели. В инвалидской газете «Рассвет» я стал совсем своим. Приходил утром и уходил вечером. Инвалиды писали иногда такие письма, что приходилось выезжать и разбирать ситуацию на местах. И почти всюду обиды, притеснения, несправедливость властей предержащих. Но еще чаще люди приходили сами в газету, приносили свои литературные труды. У большинства это были не очень выдающиеся произведения, но иногда появлялись действительно талантливые стихи и проза.
«Хочется, как смолоду, потерять бы голову!»
Седина в бороду…
Эти строчки из песни Малежика мне вспомнились в период работы в газете «Рассвет». Перечитывая почту, я наткнулся на довольно неплохие стихи некой Евгении Х. Опубликовали. Стихи стали приходить чаще. Заметив, что отдельные из них требовали доработки, я пригласил автора в редакцию. Пришла простенько одетая, не очень броская, невысокая женщина субтильного сложения, на вид лет сорока с небольшим. Познакомились. Стали разбирать ее стихи. Их у нее оказалось достаточно, хватило на несколько часов чтения и правки. Её стихотворения газета стала публиковать довольно часто, естественно, не без моего содействия.
Она стала часто приходить в редакцию под конец рабочего дня, и мы оставались наедине в моей рабочей комнате, разговаривая о литературе и музыке. Я рассказал, что играл, когда-то на гитаре, и даже сейчас еще могу изобразить что-нибудь несложное. Она тоже поведала мне о своих занятиях танцами. Как-то раз, засидевшись допоздна, я собрался уходить, но Евгения вдруг стала у двери с явным намерением без своих ласк из комнаты меня не выпустить. Я не долго упирался, но от секса категорически отказался, хотя она имела явное намерение отдаться тут же.
Откровенно говоря, я ее слегка побаивался, она мне до этого рассказывала о себе много интересного. Она, оказывается, болела шизофренией. Она сейчас практически здорова, но каждую осень у нее развивается депрессия, и она в это время проходит курс лечения. Живет вместе с родителями без мужа.
На дворе был июнь, и я, поразмыслив, что до осени еще далеко, решил слегка пофлиртовать. После ушедшей молодости иногда хочется потерять голову и поверить в невероятное: что ты еще не стар и на тебя обращают внимания женщины, пусть даже инвалиды. А Евгения была инвалидом особенным. То обстоятельство, что она умеет танцевать и даже занималась два года в студии, меня заинтересовало. Я нашел дома пластинку с записью исполнения испанской танцовщицы с кастаньетами Лусеро Тены в сопровождении прекрасного испанского гитариста Родригеса. На пластинке были записаны произведения испанских композиторов Малатса, Турины, Ф. Тарреги и Альбениса, многие из них я играл в свое время. К следующему ее визиту я принес эту пластинку и дал ей домой прослушать. На другой день она пришла и заявила, что у нее может тоже получиться кое-что из репертуара Лусеро, тем более что кастаньеты у нее есть и она умеет ими пользоваться. А тут как раз в городе мы прочитали объявление о том, что ночной спортивный клуб Краснодара набирает артистов в труппу и объявляет просмотр кандидатов. Мы с ней решили ради шутки показаться на этом кастинге, который должен был состояться недели через две.