— Знаешь, тремоло — специфический прием. Даже у нас в Москве оно получается далеко не у всех. И только у Бориса Хлоповского оно идеальное. У меня оно тоже хромает. Не получается тремя пальцами — играй двумя. Его раньше так и играли. А насчет имитации — это просто.
И он мне стал показывать, как это делать. Я понял свои ошибки. Мы еще долго вспоминали нашу службу в Армении. Я ему рассказывал о Тикси, о Краснодаре.
Мой обратный рейс был поздно вечером. Попрощавшись с Евгением, я бродил по московским улицам, катался в метро. В таком огромном городе я был впервые.
«Я терпеть не могу женских слез…»
Не знаю, почему?
Вернувшись домой, я захворал. Болело горло, была температура небольшая. «У вас, молодой человек, ангина, — сказала наш цеховой терапевт, выписывая мне больничный лист, — купите в аптеке лекарство, смазывайте горло и полежите в постели денька два-три».
Дома пытался поиграть, но гитара в руках не держалась, и я улегся на свою половину кровати. А Владлен, придя с работы и узнав, что у меня ангина, дал деру к своей очередной подруге жизни. На второй день слышу стук в дверь. Входит Раиса. Поздоровалась.
— Вот узнала, что ты болеешь, принесла тебе поесть.
— Спасибо, но у меня все имеется.
— Николай, знаю, что виновата перед тобой из-за своего отношения к тебе. Если можешь, прости меня.
Терпеть не могу женских слез. Рая плакала, мне ее было очень жалко, но, странное дело, я не испытывал уже к ней тех чувств, которые у меня были раньше. Плакала маленькая, хорошенькая женщина с которой я был близок… Более того — это была мать моего сына, но любовь куда-то исчезла.
— Рая, почему ты запретила ребенку со мной встречаться?
— Прости, это было глупо с моей стороны. Я злилась на тебя, знала, что это тебя сильно огорчит, но сделать с собой ничего не могла. Сейчас мне очень тяжело с ребенком. Возвращайся…
— Но у тебя же есть Анна Ивановна, которая тобой руководит как старшая сестра. Пусть помогает.
— У нее сейчас появился мужчина, и ей не до меня.
Я просто был в смятении. Мне было ее жаль. Меня тянуло к сыну, и вместе с тем я уже ей не верил. Оказаться посмешищем в глазах товарищей, если вдруг с ней в очередной раз не уживусь и мне придется возвращаться на круги своя? Такая перспектива меня сильно сдерживала в принятии положительного для нее решения.
— Хорошо. Давай договоримся так: я буду чаще приходить к сыну. Буду помогать тебе во всем, но жить как муж и жена пока воздержимся.
Она повеселела. На прощанье хотела даже поцеловать меня в щеку, но я предупредил о том, что заразный.
Вечером рассказал Сергею Ивановичу о визите жены. Он был старше меня и казался мне таким умудренным жизнью. К его советам я всегда прислушивался. Вот и сейчас он взял свою трубку (он единственный в комнате курил табак), постучал ею о пепельницу, выбив золу, натолкал табаку, поднес спичку и смачно затянулся.