— Николай, смотри, доиграешься ты до второго ребенка. Она тебя сейчас заманит и родит. И вот тогда ты будешь намертво прикован к ней.
Лекции в Политехе
Чужой среди своих
Как я об этом не подумал? Ведь это, действительно, могло произойти. А мне совсем не хотелось оказаться отцом уже двоих детей. Тем более, не хотелось этого сейчас. Дело в том, что мне приглянулась девушка с параллельного конвейера. Встречаясь с ней во время технологических перерывов, я заводил разговоры «про жизнь». Оказалось, что она учится на вечернем отделении в Краснодарском политехническом институте на энергетическом отделении. Тоже перешла на второй курс. Она предложила мне прекрасную идею:
— Николай Трофимович, а почему вы не ходите в наш политехнический на лекции? Так у нас делают студенты многих институтов. Профессора читают лекции для нескольких групп одновременно. Кто там кого знает в лицо? Узнайте расписание лекций и смело идите в аудиторию.
Девушку звали Лариса. Поблагодарив ее за идею, я так и сделал. Предметы у нас совпадали. Теоретическая механика, теория механизмов и машин, математика совпадали с моей программой один к одному. На лекциях мы с Ларисой часто садились за один стол вместе. После занятий провожал ее домой. Она звала меня по имени-отчеству, хотя была всего на семь лет моложе меня. Но это продолжалось недолго. Вскоре она перешла на «ты», а еще через некоторое время мы без поцелуев у калитки ее дома не расставались. Каких-либо поползновений в сторону интима я с ней не делал. Она о моей жизни знала все по моим рассказам. О себе она рассказывала немного: после школы долго болела, были проблемы с сердцем и никуда учиться не поступала. У нее есть брат моложе ее. Отец и мать работают. Живут в частном доме. Вот, пожалуй, и все…
На лекциях в политехе я пользовался иногда приемами стенографии, чтобы успевать записывать. Недостаток этого вида записи в том, что сразу нужно обрабатывать записанное: крючочки и палочки превращать в буквы и слова. На расшифровку уходило немало времени, но зато все услышанное вырисовывалось в строчки понятного текста. Этому виду записи я обучился там же, в Тикси. Мой Владлен то появлялся, то пропадал, а я брал его учебники и читал. Он уже сам просил меня писать контрольные, и я писал, мне это было в охоту. К сыну из-за большие загрузки ходил только по выходным.
В тот памятный год, когда я начал встречаться с Ларисой, зима была слякотной и дождливой. После лекций мы возвращались с нею в ее пригородный поселок, который почему-то назывался девятым километром. В поселке только центральная улица была вымощена щебенкой и имела асфальтированный тротуар, а боковые улочки никакого покрытия, кроме утрамбованной земли не имели. Летом, возможно, здесь был рай, но зимой — кромешный ад. В слякотные дни мы подходили к её улочке, я брал ее на руки и нес к самой калитке ее двора. Она обнимала меня за шею, а мои руки прижимали ее далеко не худые бедра к моему животу.