Смелость города берет
И не только
Как я познакомился со своей будущей женой? Чаще всего люди находят свою пару по месту работы. Я не был исключением. За время моего отсутствия (отпуск) на конвейере появилась новая сборщица. Подошел. Проверил знание техпроцесса. Поговорили. «Довольно симпатичная и умная», — отметил я про себя. Два раза в смену конвейеры останавливались, и все работницы уходили на 10-минутный технологический перерыв. Некоторые прогуливались по центральному проходу цеха. Там я и присмотрелся лучше к этой девушке. Рост и комплекция ее соответствовали моему идеалу. С Людмилой у меня ничего не получалось, и я не прекращал свои поиски.
На новую работницу я обратил пристальное внимание и стал подходить к ее рабочему месту не только для проверки техпроцесса. Я выяснил, что она не «кубанского роду», родилась в Смоленской области. Учится заочно в Институте культуры на первом курсе. Вспоминая печальный опыт своего шефа Станислава Ростиславовича, женившегося на молодой казачке, я узнал, сколько лет Зое, так звали девушку. Оказалось, что не очень мало, но и не очень много. Ей было двадцать четыре года. «Десять с половиной лет разницы, — подумал я, — не слишком ли многовато»? Решил притормозить, но было поздно.
Каждый раз, проходя мимо конвейера, я невольно смотрел в ее сторону. Иногда наши взгляды встречались, и тогда у меня возникало непреодолимое желание заговорить с ней о любви. Судьба мне шептала слова мистера Икс: «Будь смелей, акробат!». Но повторения драмы, подобной той, которая случилась у меня при встречах с Ларисой, я не хотел. Вспоминая слова из кинофильма «Дело было в Пеньково», о том, что «от людей на деревне не спрятаться» — я шел на разные ухищрения чтобы пообщаться с Зоей, но при этом не вызывать подозрения у работающих рядом. У ее рабочего места я останавливался на минуту, не более и переходил к другим рабочим местам. Но за это время я успевал взглядом передать ей информацию о своем неравнодушии и одновременно прочитать в ее глазах поощрение моей настойчивости. Она мне начинала нравиться все больше и больше.
Однажды я не увидел ее на рабочем месте. Забеспокоился. У мастера конвейера узнал, что у нее началась сессия и она в учебном отпуске. Стало как-то тоскливо, и я написал ей письмо на домашний адрес, узнать который не составляло никакого труда. Потом, спустя годы, она показала мне это письмо (сохранила на память). Я удивился: как можно писать такие откровения? Чего только в этом письме не было! И то, что ее пустое рабочее место наводит на меня тоску, и то, что я от тоски по ней могу умереть, а ее имя я шепчу, засыпая и просыпаясь, и, самое интересное, я дарил ей целую поляну несорванных красных маков, где не ступала нога человека. И, конечно, были стихи, то ли плагиат, то ли подражание Лорке: