Возмущение нарастало, и он уже не мог равнодушно слушать заверения политиков о необходимости выполнять Минские соглашения. «Неужели не видят, что мира там не будет? Нет, умирать в постели не стану. Поеду на войну. Если в окопы не пустят, буду в тылу помогать ополченцам», — думал он.
Снял со сберкнижки все «гробовые» деньги. Передал соседям ключи от квартиры. Детям позвонил и сказал, что уезжает в санаторий. Автобусом приехал в Ростов-на-Дону и далее автобусом отправился в Донецк. Пограничникам говорил, что едет проведать родственников. Его благообразный вид внушал доверие, и никто не сомневался в правдивости его слов.
В гостинице сбрил бороду и усы и внешне помолодел лет на десять, но, как назло, обострился радикулит. Пришлось несколько дней пролежать в номере гостиницы, который был на пятом этаже здания в центре города. Выходил на балкон и смотрел на улицу. Внизу была обычная шумная жизнь большого города и ничто не говорило о войне. Но по ночам была слышна далёкая канонада и это не давало ему уверенности в том, здесь будет мир и спокойствие.
Наконец, почувствовав себя несколько лучше, он узнал адрес областного военкомата и попал на приём к военкому. Его встретил полноватый, средних лет военный. Усадив Кузьмича за стол, просматривая его паспорт и военный билет, спросил:
— Матвей Кузьмич, я вижу, что Вы приехали к нам из России. По какому вопросу?
— Хочу конкретно помочь вашей Республике в борьбе с фашистским режимом Киева. Могу служить бойцом, поваром, водителем…
— Дорогой Матвей Кузьмич, — потеплевшим голосом заговорил военком. Я очень высоко ценю Ваш благородный порыв, но Ваш возраст сильно ограничивает Ваши возможности… Поймите меня правильно, но я даже не могу представить Вас в рядах ополчения… Даже в хозяйственных частях… Извините…
Получив такой вежливый отказ, Кузьмич шел по улицам Донецка. Никакой маскировки, обычная жизнь большого города. Много молодёжи. Мамы с детьми, никаких признаков войны. Но чувствуется, что достаточно одной искры и город ощетинится боевыми подразделениями. Зашёл на главный почтамт города, где увидел агитационный щит благотворительного фонда с призывом оказывать денежную помощь для лечения детей. Отправил на указанный расчётный счет фонда почти все свои «гробовые», оставив себе минимум на питание и обратную дорогу домой.
Обратный путь домой для Кузьмича оказался не очень утомительным. Сосед не сразу узнал его, когда отдавал ключи от квартиры. «Кузьмич, ты случайно не влюбился там в санатории? — спросил он удивленно, — помолодел и без бороды выглядишь, как жених». Конечно, сосед не знал куда ездил Кузьмич, а он не особо распространялся об этом.