— Дыма без огня не бывает.
— Не бывает, но странности есть у каждого человека.
— Если бы это были только странности. Люди говорят, что он заключил договор с самим чёрным Богом Велесом, и тот взамен на его душу дал ему право верховодить всем зверьём. Не знаю, правда это, или вымысел какой, однако, слухи ходят.
Какое-то время они сидели молча. Каждый думал о своём. Что бы уйти от этой темы, Род спросил Варавву:
— Есть ли какие вести от Улемы? Как они там?
Воевода поднялся с чурбака.
— Днём от него гонец прибыл. Говорит, что дорогу проторили далеко и продолжают углубляться всё дальше. Думаю, когда пойдём, мы их догоним.
— Когда телеги выводить будем? Волхем говорил, что бы начинали движение, когда сумерки лягут.
Варавва кивнул головой, соглашаясь.
— Так и сделаем. Тебе Род идти впереди обоза, а я пойду в хвосте. Прикрою отход на всякий случай. Карачур не такой дурак. Мои парни с вышки присматривают за его секретом на Лысой горе. Говорят, что днём на её макушке видели всадников, наблюдающих за городом. Наверняка, и он что-то нам готовит. Знать бы что?
— Подумаем об этом, когда в лес войдём.
Варавва глубоко вздохнул.
— Думаю, что это будет самым сложным. — Повернувшись, он зашагал к кузне, но обернувшись, как будто, что-то вспомнив, сказал Роду: — В том месте, где начинается дорога от леса, будет гореть факел. Веди обоз на этот огонь, там вас встретят люди Улемы.
Не доходя до кузни, Варавва уже давал указания мужикам:
— Да не тащи ты его, дурень, а кати! Эрих, помоги ему, а то он всё колесо в щепки разобьёт!
Какое-то время Род стоял, наблюдая за работой в кузне, потом, что бы не мешать людям делать свою работу, повернулся и направился к своей лачуге.
Карачур сидел в своём шатре на обшитых шёлком мягких подушках. Перед ним стояла большая серебряная чаша с дымящейся бараниной. В высоких резных кувшинах, стоящих напротив, находилось ароматное греческое вино, а на серебряных и золотых подносах лежали фрукты и всевозможные сласти. Карачур был один. Он не хотел приглашать к своему столу кого бы то ни было, и на этот раз остался один. Есть не хотелось. Баранина лежала не тронутой, как, впрочем, и фрукты. Карачур держал в руках золотой кубок, наполненный вином, и изредка отпивал из него сладкое вино, вспоминая недалёкое прошлое. Он думал о карте мира. Вспоминал, как к нему год назад привели старика в длинном рубище. Старик показался ему интересным, и он не стал отдавать приказание отрубить ему голову. Высохшая под жаркими ветрами смуглая кожа этого старика, потеряв всю влагу и упругость, казалась безжизненной. А заросшая длинными седыми волосами голова, и его длинная седая борода, только подчёркивали последнюю грань истощения. Карачур пожалел старика. По его указанию старику дали поесть и попить. Тогда он удивился, что из всего, что ему принесли, старик выпил из кувшина только немного воды.